Лилиана БотнарюкЗа две недели до парламентских выборов, которые состоялись 24 февраля, Петру и Тудор спустились в погреб, налили себе по стакану красного вина и выпили «За здоровье!» и «За жизнь без политики!». При этом Тудор не преминул заметить, что «молдаване просто не могут жить без политики». Вот почему в день выборов наши герои встретились перед избирательным участком, открытым в Доме культуры села Садова Кэлэрашского района, и начали подтрунивать друг над другом.
59-летний Петру одет в серые брюки и черную «кожанку», на голове у него коричневая норковая шапка. По специальности он – инженер-строитель, работает управляющим собственного винзавода, также занимает должность местного советника и состоит в Партии социалистов Республики Молдова.
51-летний Тудор носит синие брюки и черную дубленку. На голову нахлобучил каракулевую шапку. По специальности он – агроном, занимается выращиванием винограда, у него есть собственная винодельня. В свое время был примаром села Садова, известен как убежденный унионист.
– Значит, вечером нас ждет магарыч? Кто и что ставит? – спрашивает Петру, уже готовясь уходить.
– Я лично не проставляюсь, мне по барабану, – вяло отвечает ему Тудор.
– Значит, часов в 10-11? В любом случае победа за нами.
– Дай вам бог победить!
– Бедный Гимпу! Я-то с Додоном могу похвастаться, а ты с Гимпу…, – стебается над ним Петру.
– Могу честно тебе сказать. Я за объединение, но без либералов. Они себя скомпрометировали. Как говорится, мы из всех зол постоянно выбирали меньшее, – признался Тудор.
– Значит, ты заведомо сел на умирающую лошадь, – продолжает Петру, следя взглядом за пожилым мужчиной, который только что вышел из избирательного участка.
Сгорбленный мужчина опирается на две палки. Остановился перед Петру и поинтересовался:
– Где магарыч?
– Вечером проставимся, – уверяет его Петру.
– Вот видишь, все ждут, чтобы я проставился. Знают, что мы победим, – продолжает Петру издеваться, уверенно улыбаясь.
По ступенькам Дома культуры спускается супружеская пара. Супругам перевалило за 50. Мужчина приветствует Тудора и обращается к нему:
– Ну что, добьемся Объединения?
– Добьемся! – твердо отвечает Тудор и, прищурившись, смотрит на Петру.
Петру выдавил из себя улыбку и парировал:
– Да здравствуют молдаване!
Петру и Тудор – односельчане, соседи и… братья. Более того, они –уменьшенная копия Молдовы, которая, судя по результатам опросов, уже много лет разрывается между Западом и Востоком.
Один из братьев входит в число 36% граждан, выступающих за присоединение страны к Евразийскому союзу, а другой отождествляет себя с теми 53% граждан, которые отдают предпочтение Европейскому союзу. Один входит в число 57%, готовых проголосовать против объединения с Румынией, а другой относится к тем 26%, которые проголосовали бы «за».
При этом оба входят в число 23% респондентов, довольных тем, как они живут, в число 71%, убежденных, что дела в стране идут в неверном направлении, и в число тех 75%, кто не доверяет правосудию.
24 февраля, когда отправились на избирательный участок, они взяли по четыре избирательных бюллетеня, зашли в кабинку для голосования и проставили печать за еще один идеал, который их объединяет: «За будущее Молдовы» и «Чтобы у детей было хорошее будущее здесь, дома».
* * *
Петру и Тудор выросли в семье Ангение. В общей сложности в этой семье воспитывались четверо детей. Петру – самый старший, затем родились Василе, Тудор и их младшая сестра Лариса. Между Петру и Тудором разница в 8 лет, поэтому в детстве они не были очень близки. Когда Тудор появился на свет, Петру уже ходил в школу. Когда Тудор пошел во второй класс, Петру окончил школу и раздумывал о том, какой путь выбрать в жизни.
И все же их самое большое сходство заключалось в том, что, как только возвращались домой после школе, они начинали заниматься. «Они любили учиться. А я говорила им: «Сходи-ка ты и нарви травы для порося, ведь учение не сделает тебя священником и калачей от тебя мне не видать», – смеется сейчас их мать, Вера.
Несмотря на поручения нарвать травы и накормить поросят, и Петру, и Тудор на отлично окончили 10 классов и пошли учиться дальше, чтобы в жизни им было легче, чем их родителям, которые были простыми крестьянами.
Петру подумывал о том, чтобы стать строителем как и дядя по материнской линии. Поступил в Кишиневский политехнический институт (ныне это Технический университет Молдовы). Тем в течение пяти лет постигал азы промышленного и гражданского строительства. Изучал высшую математику, и днем, и ночью рисовал и делал расчеты. Чтобы содержать себя, параллельно подрабатывал на стройке.
Зато Тудор мечтал стать председателем колхоза. Попытался поступить в Кишиневский сельскохозяйственный институт (в нынешний Государственный аграрный университет Молдовы), но его с первого раза не зачислили. Тогда он поехал в Стрэшень и год учился на токаря по металлу, затем вернулся в столицу к своей мечте о сельском хозяйстве.
Окончив Политехнический институт, в 1981 году Петру женился на Татьяне, с которой сидел за одной партой в средних классах. Затем его забрали в армию на два года. Служил в Калужской области – в 150 км к югу от Москвы. Там закладывал фундамент Авиационного летно-технического училища, там ему предложили остаться работать, там же родился и его первенец. «В то время служить в армии было честью. Армия была школой мужества. Там учили и печь топить, и вещи гладить. В армии царила дисциплина», – рассказывает Петру.
Тудора же призвали в армию (в Одессу) уже на первом курсе. Он мастерил болты и шурупы для Советского Союза. «Школа мужества, говорите?! Да это сказки. Меня лично армия ничему не научила. Я там потерял два года жизни. А мог окончить институт на два года раньше и пойти работать», – убежден Тудор.
После армии Петру вернулся в Кишинев. Вначале хотел устроиться работать в полицию. «Комиссар спросил меня, что умею. Я ответил, что умею все: трудиться от зари до зари, доводить начатое до конца. Мне он не сказал ничего, но зато высказал свое мнение моему дяде: «Этот для полиции не годится. Слишком уж он старательный. Ему дай денег и пусть идет на стройку».
Петру так и поступил. Устроился на стройку и пять лет все строил. Строил он, в том числе, и здание рядом с президентурой, где в настоящее время располагается Центральный офис Кишиневского суда, а также Кирпичный завод в Анений Ной.
После двух лет службы в 1986 году Тудор вернулся в свой институт. Параллельно работал сторожем в детском саду. Там же познакомился с будущей супругой Галиной, которая была воспитательницей. Когда они поженились и на свет появился их первенец, он еще был студентом, поэтому нужда заставила его отказаться от работы сторожем и пойти на стройку. «Я таскал котельцы до изнеможения. На стройке проработал всю осень. Меня чуть не выгнали из института за то, что на занятиях не появлялся».
Во время Великого национального собрания, которое состоялось 27 августа 1989 года, Тудор пробрался в толпу, наслушался песен Иона и Дойны Алдя-Теодорович и тоже скандировал лозунги о переходе Молдавской Советской Социалистической Республики к латинской графике.
Опираясь локтями на кухонный стол, накрытый кружевной скатертью, рассказывает, что именно тогда и произошло его «пробуждение», которое со временем превратило его в сторонника Объединения. «С Румынией нас объединяют десятки и сотни лет. Мы – один народ. Те, кто утверждают иное, не читали книг, не хотят слушать. Они просто глухие и слепые».
Зато Петру был против перехода на латинскую графику, ведь 23 года он учился и писал на кириллице. «Я вообще против изменений. Не думайте, что это было сделано для народа».
Сидя на деревянном стуле за прямоугольным столом, накрытым цветастой клеенкой, опирается локтями о край стола, поднимает правую руку ко лбу и начинает гордо читать:
«Sunt moldovan.
Moldovan voi fi
Cât pe lume voi trăi,
Căci Moldova-i țara mea,
Drag mi-i să trăiesc în ea.
Pentru țară, pentru neam
Eu dau tot mai scump ce am.
Dau și bani, dau și avere,
Dau și viața cu plăcere».
«Это стихотворение мне читала мама, [она] слышала его от своей бабушки, когда была маленькая, а бабушка услышала его от другой бабушки. Значит, история Молдовы насчитывает 300 лет. Какая Румыния!».
А когда случается всем братьям собраться вместе, тогда во главе стола обязательно оказываются политика и стеб.
«Мы собираемся у мамы, а она спрашивает брата Федю: «Бабушка с дедушкой были молдаванами, мать у тебя молдаванка, а как получилось, что ты румын?». Брату Тудору неловко называть меня молдаванином, но я говорю ему, что он – румын», – смеется Петру.
Тудор тоже не отстает. «Мы не ссоримся из-за политики, но если Петру спрашивает, налить ли мне стакан красного вина, то я ему отвечаю, что красный мне не очень по нутру», – смеется он, намекая на цвет социалистов.
Другой брат и сестра тоже присоединяются к политическим дебатам, хотя и занимают более нейтральные позиции. «Мы остается сплоченными несмотря на то, что брат Петря за социалистов, а я с сестрой и все остальные выступаем за Европу и у всех румынское гражданство», – поясняет Василе.
«Мы говорим о политике, но у меня только одна партия – семья, ведь партия и политики меня не накормят», – заметила Лариса, которая была младшим ребенком в семье.
* * *
В отличие от Тудора его брату Петру понадобилось больше времени, чтобы прийти в политику. «В селе есть вопросы, которые не всякий способен решить. Решают те, кто пользуются определенным авторитетом, а чтобы иметь авторитет, надо добиться сначала определенных успехов», – рассказывает Петру о том, как начиналась его политическая карьера.
В начале 90-х Петру симпатизировал другому Петру – Лучинскому. А когда того избрали депутатом по списку Аграрно-демократической партии Молдовы, первый тоже состоял в рядах этого политформирования.
«У Лучинского мне понравилось то, что когда все руководители говорили по-русски, он говорил по-молдавски. Но и при Лучинском президентура, парламент и правительство тоже так гавкались. Они были как рак, лебедь и щука. Да и теперь тоже. Все время так было», – подытожил Петру.
Между тем, он вернулся в родное село. После тщетных попыток добиться служебной квартиры от своих кишиневских работодателей, отказался ждать, купил участок земли рядом с родительским домом и начал строить там собственный дом. Ему было 28 лет и он был бригадиром. Построил один из корпусов детского летнего лагеря в селе Садова, затем с нуля построил винзавод, на котором его дядя был управляющим.
И Тудор тоже вернулся в село. Но ему не повезло, потому что в 1991 году, когда он в 24 года получил диплом «бригадира колхоза», эпоха колхозов уже начинала угасать. Поэтому пошел работать в качестве инженера-химика на винзавод, который построил Петру.
«Я был своего рода заведующим лабораторией, но тащил на себе шланги с пригорка, будь здоров! За год дома, наверное, ночевал дней 40-50», – делится Тудор своими воспоминаниями.
Затем он тоже купил участком рядом с отчим домом – через дорогу от своего брата Петру. А еще решил изучить технологию вина в Техническом университете Молдовы. Со второго курса перевелся на заочное отделение.
Где-то в конце 90-х Петру принял участие в приватизации винзавода и вместе со своим дядей выкупил акции от других владельцев. Затем изучил виноградарство в Кишиневском национальном колледже виноградарства и виноделия и стал управлять виназаводом вместе с Василе – одним из трех своих детей.
После 2000 года Петру продолжил свою политическую карьеру и стал местным советником. В 2003 представлял Аграрно-демократическую партию, в 2007 году – Народную республиканскую партию, в 2011 году – Республиканскую партию, в 2015 году – Партию социалистов. «Мне понравилось, что они говорят, что мы – молдаване, что наша страна – Молдова, что язык – молдавский. Мне ничего другого и не надо», – объясняет Петру свой последний выбор.
В 2016 году, когда бывший депутат-коммунист, а затем – депутат-социалист Игорь Додон (он, кстати говоря, уроженец села Садова) занял должность президента, Петру стал его доверенным лицом в селе Садова. Именно на его землях Додон показывал ремень одного из итальянских брендов, когда летом 2018 года собирал клубнику вместе с российским исполнителем Филиппом Киркоровым.
* * *
Село Садова располагается в 47 км от Кишинева. За 27 лет независимости перемены здесь происходили черепашьими шагами. Как и в советское время воду набирают в роднике или колодцах.
Центральную дорогу в селе заасфальтировали при коммунистах, когда Игорь Додон был министром экономики и торговли. «Нужно понимать, что это сделали за счет наших налогов, а не из его кармана», – заметил Тудор.
Зато подъездная дорога по-прежнему в рытвинах. И дорога, ведущая из села Садова в Кишинев через Стрэшень, ремонт которой предстояло завершить еще четыре года назад, тоже вся в сплошных ямах.
Когда Петру занялся приватизацией винзавода, у Тудора не было денег купить акции, поэтому он остался простым работником. Через пару лет окончательно покинул предприятие, купил еще земли и разбил собственный виноградник.
Решил заняться политикой и присоединился к демократам, но ненадолго. «Когда-то я написал заявление [о вступлении] в Демократическую партию. Через месяц вышел. Когда баллотировался в примары, мне надо было выдвигаться от Демпартии, ведь так было модно. Но потом решил быть самовыдвиженцем и все», – поведал нам Тудор.
Баллотировался в качестве независимого кандидата и победил. Это происходило в 2007 году, когда до села Садова дошел и российский газ. К «голубому» топливу подключили примэрию, детский сад и… дом нового примара. «Ну и шумиха тогда поднялась. Село гудело, сообщили в коррупцию и парламент. Мне даже из Кишинева звонили: «Ну что, господин примар, у вас есть газ?». Да, есть, а разве это преступление? Платишь и тебе протягивают хоть в лес. Я заплатил 35 тыс. леев. У кого-то из соседей были деньги, у другого не было. На следующий год они тоже провели газ и вернули мне деньги».
Спустя восемь лет и Петру попытался занять кресло примара села Садова. Баллотировался от социалистов. «Я не хотел, но надо было в любом случае добиться какого-то большинства. Кресло примара мне не нужно, это ясно как божий день. Так, мне пришлось бы четыре года просто списать из жизни, ведь я привык работать на совесть. Село Садова превратилось бы в шкатулку».
По его словам, во время той предвыборной кампании пообещал построить приют для стариков, отремонтировать забор на кладбище, провести ремонт дома культуры, обустроить свалку, обеспечить уличное освещение, открыть музей, привлечь юриста в село и исправить ошибки, допущенные при распределении земель.
Люди же отдали свои голоса за самовыдвиженца. Тот пообещал и канализацию, которую в селе так и не проложили. Да и не могли проложить, уверен Петру. «Чтобы была канализация, в самой высокой точке должны быть не менее 10 тонн воды в сутки. Ничего такого нет. Да и потребители должны быть, чтобы не высыхало. Это утопия».
* * *
Политика развела их по разные стороны баррикад. Петру по-прежнему верит, что патриотизм спасет страну, а Тудор убежден, что это возможно путем Объединения с Румынией. Вместе с тем, реалии, с которыми они сталкиваются, одинаковые: обоим приходится идти по тем же плохим и размытым дорогам, обоим регулярно приходиться сталкиваться с той же системой, оба вынуждены каждый день бороться за свой бизнес, оба просыпаются ни свет, ни заря и спешат на работу.
Петру следит за тем, чтобы каждый из 13 работников винзавода соблюдал правила, и постоянно ищет покупателей. В 2016-2017 годы экспортировал в Украину. Теперь надеется осуществлять поставки и в Российскую Федерацию, раз с 1 января 2019 года Москва отменила пошлины на импорт определенных товаров из Республики Молдова, в том числе на виноградарско-винодельческую продукцию. Осталось только найти покупателей.
Между тем подает в суд на тех, кто забыл рассчитаться за приобретенное вино. «У нас не принято платить на месте за то, что купил. Деньги могут отдать и через год, и через два. Составляешь договор, но если человек бессовестный, то все зря».
Все дела, возбужденные против своих ответчиков, а также вся документация на тех, кому продает вино, сложены в стопку, стоящую на его столе справа. В противоположном углу рядом с лампой и пластиковым держателем, в котором полно листов, симметрично лежат две красные папки с гербом социалистов.
Тудор подрезает и подвязывает виноградные кусты, оставляет на кусте до 12 гроздьев, срывает листы, чтобы солнце как можно лучше способствовало созреванию ягод, опрыскивает кусты, собирает урожай, производит вино и продает его. Оставшийся виноград хранят в специальном холодильнике. Круглый год ходит на выставки и ищет покупателей. Ищет их и по ту сторону Прута, где даже зарегистрировал фирму.
В 2016 году собрал около 60 тонн винограда – все пошло на вино. Решил не останавливаться. На следующий год, когда думал, что накопит достаточно денег, чтобы вернуть долги, выпал поздний снег, а в результате половина побегов замерзла. В 2018 году урожай составил 90 тонн, из которых 60 отправил на хранение в холодильные камеры. Еще 50 тонн сгнили на полях из-за затяжных дождей.
Часто перечитывает стихотворение румынского поэта Адриана Пэунеску, которое распечатал на листе. Этот листок он бережно складывает и хранит между бумагами, которые стоят у него на кухне в белом шкафчике. Правда, чтобы читать стихотворение, ему нужно сначала надеть очки.
«Și, din nedreptate–n nedreptate,
Nu știu cum se face că la noi
Tot țăranii le plătesc pe toate,
Chiar primind pământul înapoi. …»
В 2015 году, когда стало известно о краже миллиарда и люди выходили на протесты, Тудор предложил и своим поденщикам пойти вместе с ним на митинги. Они согласились, но когда настало время отправиться на митинг, спросили, станет ли он им платить за это. На митинг Тудор пошел сам.
«Взял сапоги из дома, чтобы не замерзнуть, протиснулся в толпу и простоял там. Но люди глупые. Их довели до такой нищеты, что они радуются и тем мелочам, которые нам дают. Если человек терпит, значит, его еще не довели до ручки», – считает Тудор.
Петру тоже вышел на протест, организованный вместе с партийными товарищами. «Люди не могут себе представить, что такое миллиард. Столько они никогда не получали. Они рады лжи, которую неспособны проанализировать, или кульку, или 200 леям. Вот поэтому они и ошибаются – хотят, чтобы стало лучше, но только делают еще хуже.
Следует изменить менталитет всей стране, но это непросто. Невозможно ничего изменить, ведь уровень жизни очень плохой. Если 3% живут припеваючи и 77% живут плохо, то только где-то 10% живут средне. И я в их числе. Не говорю, что у меня есть очень много, но, слава богу, не жалуюсь», – признался нам Петру.
* * *
10 марта 2018 года почти 100 людей, собравшиеся в зале заседаний примэрии села Садова, разделились на два лагеря. В первом – в левой части зала – находились те, кто был готов подписать символическую декларацию об Объединении с Румынией. Во втором – в правой части зала – толпились те, кто месяц назад подписали декларацию, в которой осуждали подобные действия.
Тудор, который по случаю 25-летия провозглашения независимости Республики Молдова, вывесил во дворе румынский триколор, был в первом лагере. Петру, который в 2018 году установил на заборе плакат с надписью «Унионизм проходит, а Родина остается» («Unionismul trece, Patria rămâne»), был во втором лагере. Первый лагерь скандировал «Объединение!», а второй – «Молдова!».
Когда пришел черед Тудора выступить, он повернулся лицом к собравшимся в зале, посматривая при этом краем глаза на своего брата Петру, и не преминул заметить: «Если бы Объединение свершилось, уже через час бабка Вера стала бы получать более высокую пенсию, мне бы выделяли субсидии в 10 раз больше […], миллиард не украли бы и каждый оставался бы дома».
Кто-то выкрикнул: «Молдова!». Тудор услышал и, не долго думая, парировал: «Объединение с Молдовой! Согласен на все сто».
– А кто будет президентом Молдовы? – полюбопытствовал Петру, сидящий в правой части зала, и улыбнулся.
– Игоря Додона сделаем президентом Румынии, но только если свершится Объединение! – ответил Тудор с серьезной миной, не спуская глаз со своего брата Петру.
Все находящиеся в зале – и социалисты, и унионисты – громко рассмеялись.
В определенный момент Тудор немного рассердился на своего брата Петру и на остальных социалистов из-за того, что те пришли в примэрию испортить им торжество. Упрекнул их в том, что сам то он не приходит на их собрания.
Петру вообще сердился на то, что односельчане президента страны подписывают декларацию об Объединении с Румынии. И неважно, что она носит лишь символический характер.
И если Петру уверен, что руководить страной должны патриоты, ведь именно это позволит добиться перемен, то Тудор готов поспорить, что будь унионисты у власти, Петру стал бы и их поддерживать.
Зато Петру готов поспорить на то, что Тудор понимает, что Объединению с Румынией никогда не быть, и, следуя этому идеалу, он просто пытается сбежать от проблем.
Вместе с тем, и Петру, и Тудор понимают, что политика сеет между ними раздор. «Политика – грязная вещь. Ее специально придумали, чтобы она сеяла раздор между людьми, чтобы люди ссорились между собой, а руководящая верхушка могла между тем вершить свои дела. Было бы лучше, чтобы они трудились сообща на благо страны».
Именно поэтому братья не позволяют себе слишком долго сердиться друг на друга. После перепалки в примэрии они в то же день встретились у бабки Веры, то есть у их матери, там, где с самого начала не было политики, а расхождений было меньше, чем сходства.
Фото – Лилиана Ботнарюк