Полина КупчаВиорика ворочается на постели. Ей не спится. Мысли так и роятся в голове. «Получится ли у меня? Не поймает ли он? Главное, не дать себя поймать».
Осеняет себя крестным знамением, затем ощупывает младшего сына Виктораша, который спит рядом одетым в штанишки и свитер. Натянула на него одежду в полночь, опасаясь, что утром у нее будет мало времени. Чтобы оставалось надеть на него только куртку и шапочку, а также обуть ботинки.
Натягивает одеяло на него, хотя в доме и тепло. Пусть уж лучше так, чем Илие заметит, что ребенок одет, и заподозрит неладное. Проверяет часы. Еще немного и наступит утро.
Из-за печи раздает громкий храп Илие. Виорика моргает все чаще. Зевает. В итоге тяжелые, словно мельничные жернова, веки слипаются. Она больше не в состоянии бороться со сном. Задремала.
Примерно в 7 утра из сеней дома раздается грубый голос Илие, который обращается к ней. У женщины душа уходит в пятки со страху:
– Виорика, я тут к человеку одному пошел. Вернусь к обеду. Ты у меня смотри там, а то знаешь, что тебе будет, – предупреждает ее великан.
Оцепенев от страха, женщина даже не дышит. Голос Илие, даже когда тот говорит спокойным тоном, заставляет ее дрожать. Она прислушивается к тяжелым шагам, которые раздаются уже за воротами, затем резко поднимается с постели. Тормошит ребенка, пытаясь разбудить его. Хныкая, Виктораш открывает сонные глаза.
– Давай же, сынок, давай! – просит она его.
Достает детскую куртку из-под кровати. Руки у нее дрожат. Не может справиться с молнией. Смотрит в окно и в течение нескольких секунд следит за движением на дороге. Опять принимается за молнию и тянет ее изо всех сил. «Наконец-то!».
Глубоко дышит. Она вся в поту. Вытирает пот тыльной стороной ладони. Ловкими движениями натягивает сыну шапочку и обувает ботинки. Ребенок капризничает.
– Ну же, потерпи еще немного, – буквально умоляет она его.
Мчится в соседнюю комнату, на ходу натягивая на себя плащ, и достает из-под стола, накрытого до пола покрывалом, сумку, набитую одеждой и документами. Взваливает сумку себе на плечо и резко возвращается в спальню. Хватает за руку сонного малыша, и они вихрем выходят из дому, а затем и со двора. Стараясь не шуметь, закрывает ворота и, быстро шагая, направляется вместе с сыном по окольной дороге к примэрии. «Только бы ни застукал», – беспрестанно молится женщина.
Дойдя до центральной улицы, ускоряют шаг. Виктораш начинает хныкать. У него болят ноги. Женщина в отчаянии смотрит на него. Спина не выдержит, если будет тащить и его, но выхода нет. Она заранее готовилась к этому моменту и не может сдаваться сейчас.
Через полкилометра из-за величественных елей начинает виднеться примэрия. «Еще чуток», – повторяет она про себя, – «еще чуть-чуть».
Когда проходит через ворота примэрии, у женщины на глаза наворачиваются слезы. Но у нее нет времени наслаждаться мгновениями победы. Тяжело вздыхает, опуская на землю и ребенка, и сумку.
Дверь учреждения распахивается, а голос социального ассистента приглашает ее зайти. «Через полчаса трогаемся в путь», – объявляет она Виорике..
*
«Вот так я и сбежала от своего мужа, – рассказывает Виорика, горько улыбаясь.
Скоро полдень и ей надо приготовить что-нибудь поесть. Через пару часов двое старших детей придут из школы, а после обеда и Виктораш должен вернуться из садика. Хватает нож, больше подходящий для того, чтобы заколоть свинью, и начинает чистить картофель. «Сейчас нажарю картохи сковороду и на сегодня они будут сыты».
Виорика – невысокая смуглолицая женщина. У глаз морщины сложились в «гусиные лапки». Говорит резко, как будто за ней постоянно кто-то гонится. Порой даже сложно понять ее слова. «От стольких побоев и голова уже не соображает», – извиняется она.
Белые картофелины падают одна за другой в синий эмалированный тазик, до половины наполненный водой. Купила картошку на базаре по пять лей. «Еще один мешок притащила от лидера, у которого работала нынешней осенью», – хвастается она.
Виорика не только быстро говорит, но и быстро работает. Достает сковороду из-под стола, хватает за ручку и ставит на зажженную конфорку. Затем выливает в огород грязноватую воду из тазика. Опять хватается за нож, нарезает картофель кружочками и опускает в шипящее масло. Стекло на двери запотевает. «Этого газового баллона мне хватит месяца на два. Хорошо, что теперь топим в доме – могу и на печи готовить», – радостно поясняет наша героиня.
На улице пес Рекс нервно лает. Виорика бежит, открывает дверь, чтобы посмотреть, не вернулась ли Ленуца из школы. Ложная тревога. Прямо под носом собаки прошла рыжая кошка, даже не удостоив его внимания.
«Рекс, а ну-ка прекрати! Сейчас и тебя покормлю! Потерпи же!», – насупившись, ругает она собаку. Четвероногое существо выражает свою благодарность красноречивым вилянием хвоста, садится и начинает послушно дожидаться обеда.
Виорика убавляет огонь, накрывает картофель крышкой, выходит из летней кухни и отправляется в дом, в котором они живут. Из комнатушки, которая служит им кладовкой, достает пластиковый таз с хворостом, распахивает дверцу коричневой печи, садится на корточки, и складывает тонкие хворостинки одну на другую.
– Сейчас я уже не боюсь. Совсем не боюсь. Наконец-то освободилась от ада, – начинает Виорика свой рассказ, глядя на охапку хвороста в печи..
*
Виорика оказалась жертвой домашнего насилия в 24 года, когда вышла замуж в первый раз. В браке у них родились двое детей, но совместная жизнь с первым мужем означала для нее постоянный страх, унижение и агрессивные действия. Все это было ей чуждо. «Дома у родителей я такого не видела. Мать с отцом понимали друг друга, что называется, с полуслова, с полувзгляда. Они никогда не дрались, не крыли друг друга матом».
Спустя лет шесть отец предложил ей развестись. Она собрала вещи, взяла детей и перебралась жить к своей бабушке, дом которой находился в другом конце села. «У меня есть сестра, которая живет в родительском доме. Шум она не переносит, поэтому я перебралась к бабушке».
Однажды седой мужчина с добрым голосом окликнул двух детей, которые как раз были во дворе, и угостил сладостями, а Виорике протянул мороженое. Женщина буквально растаяла. «Интересно, чего ему надо и почему он так поступает», – краснея и озорливо улыбаясь, спрашивала она себя.
Потом все это неоднократное повторялось – седовласый сосед купил детям одежду и обувь, а Виорике подарил кольцо и букет цветов. Тогда Виорика поняла, что влюбляется. «У него был прекрасный дом и огромное хозяйство. Он был внимательным ко мне и моим детям. Уважал меня. […] Во всем помогал. Ничего подобного с бывшим мужем у меня не было».
Вот почему через пару месяцев она перебралась к соседу Илие. Ей был 31 год, а ему – 58. «Он буквально свел меня с ума!», – смущенно рассказывает Виорика.
Казалось, ее жизнь вновь обретает смысл, наконец, у нее будет такая семья, о которой она мечтала и какая была у нее самой когда-то в родительском доме. Но «чернила на свидетельстве о браке еще не успели высохнуть», когда ревнивый характер Илие показал ей жизнь с другой стороны. «Он придирался ко мне по пустякам. Тоже по пустякам бил. Также бил и двух моих детей. […] У него кулак был вот такенный», – объясняет Виорика, соединяя оба своих маленьких кулачка. «Если ударит, то я сразу зарабатывала контузию».
Побои стали только первым этапом в их отношениях. «Чтобы выйти со двора, мне надо было отпроситься. Даже к соседке». «Когда просила денег на хлеб, он парировал: «Так ты же вчера купила».
Оглядываясь, Виорика очень сильно жалеет, что не поинтересовалась с самого начала, кто он такой. Ее не насторожил даже тот факт, что в жизни Илие она была десятой женщиной. «Как будто ослепил меня», – извиняется наша собеседница.
Только позже узнала, что и с остальными девятью женщинами Илие вел себя так же. «Он сначала запудривал им мозги, а затем избивал до смерти. Одну из них [даже] связал проволокой за горло».
После стольких притязаний, унижений, угроз и побоев у Виорики выработался инстинктивный страх перед Илие. Она уже не осмеливалась жаловаться кому-то, потому что получала в два раза больше побоев «за предательство». Не могла ни сбежать от него, ведь он находил ее, одурманивал страстными речами или, наоборот, запугивал: «Видишь те акации? Вот там тебя закопаю. И никто не найдет. Скажу им, что подалась на заработки в Италию и больше не вернулась».
Он даже угрожал родственникам, у которых она пыталась прятаться. «Угрожал и служащим примэрии. Заявлял им, что это его семья и [им] нечего совать свой нос. Все боялись его, тем более что он даже отсидел лет 11». Поэтому каждый раз Виорика забирала свои заявления и вновь оказывалась у Илие в плену.
Двух детей Виорики от первого брака – Кристиана и Ленуцу – власти забрали из семьи и определили в интернат после того, как отчим ударил их головой об стенку. В семье остался новорожденный Виктораш, но Илие, как только напивался, отрицал свое отцовство. «Если он ревновал меня и к телеграфному столбу, как я могла родить от другого?», – задает Виорика риторический вопрос.
Терпела она восемь лет. А конец начался однажды вечером, когда Илие схватил кувалду и стал наносить ей удары. Тогда местные власти в итоге помогли женщине разорвать порочный круг и увезли ее в специальный центр, расположенный в центре Молдовы.
«К тому побегу я готовилась дня два. Я очень боялась, что это дойдет до его ушей и он меня застукает».
Насилие в семье не начинается с первого свидания, также оно не предполагает только побои, объясняет психолог Даниела Дабижа. В самом начале агрессоры красиво ухаживают за жертвой. Затем начинаются первые этапы психологического насилия, в том числе, запугивание, обличение, оскорбление, социальная изоляция, очернение личности. А венец всего – побои или даже убийство.
«Как правило, женщину очерняют во всех ее ролях: в качестве женщины, в качестве матери, в качестве специалиста. Если она мать, то ей заявляют, что она не умеет воспитывать ребенка. Если она родила, ей говорят, что она толстая и уродливая, мол, у соседки тоже дети, но она красивая и ухоженная. Если она трудоустроена, то ей говорят, что ее занятие не стоит выеденного яйца, а на работе она занимается только какими-то пустяками. Затем женщине запрещают общаться с подругами, с матерью. Обидчик отрывает женщину от общества, чтобы ей не у кого было просить о помощи», – поясняет Даниела Дабижа.
Ведь очень просто подвергать насилию оторванную от внешнего мира женщину. В таком случае у нее просто не хватит эмоциональных сил и мужества защититься или сбежать, тем более если в ее родной среде происходящее считается нормой, уверена психолог.
«Когда обидчик приходит домой и заявляет женщине, что та глупая и никчемная, то в какой момент она начинает воспринимать психологическое насилие как норму и перестает страдать из-за этого так же сильно. Потом агрессор добавляет еще что-то, к примеру, побои, чтобы еще больше ее наказать, чтобы она знала, кто хозяин».
Существует множество причин и оснований, в силу которых обидчик прибегает к насилию. «Если судить по статистике, и обидчика в детстве тоже били или же отец в их семье именно так «решал» дела», – утверждает Даниела Дабижа.
*
«Вчера мы так сильно натопили печь, что она аж гудела!», – восклицает Виорика и начинает смеяться.
От скомканной бумаги пластиковая бутылка, спрятанная в хворосте, быстро вспыхивает. Виорика из-за всех сил дует на тлеющий огонь, который быстро превращается в большое пламя. «Надо уметь разводить огонь», – подытоживает она больше про себя.
Поднимается с колен, поправляет брюки на бедрах, выбегает на улицу и возвращается с охапкой толстых дров. Затем бежит в летнюю кухню и перемешивает еду. Картошка шипит на сковороде, а печь гудит в высокой комнате.
Звонок стационарного телефона раздается аккурат, когда она спустилась в погреб принести яблок детям. Это ее нынешний муж Ион, который пасет овец. Интересуется, все ли у нее хорошо. Она отвечает утвердительно, в свою очередь спрашивает, все ли у него хорошо, а затем быстро задает следующий вопрос:
– Не замерз на выпасе?
– Нет, я же тепло оделся. А ты отдала в детский сад медицинскую справку Виктораша?
– Нет, завтра отдам. Сегодня не было времени. Ладно, я пойду. Вот Ленуца из школы вернулась! Береги себя.
– И ты тоже. Целую.
Кладет трубку и издалека осматривает девочку. Затем приносит ей тарелку картошки и краюху хлеба. Пока Ленуца ест и рассказывает об уроках, о том, как сильно ей нравится история, Виорика продолжает подкидывать дрова в печь.
Поев жареной картошки, Ленуца выпивает кружку чая, заваренного на полевых травах, и опирается спиной о печь. «Я очень сильно люблю свою мать», – признается девочка. «Мне очень хотелось, чтобы ее больше не били, и чтобы мы начали другую жизнь».
От услышанного Виорика отворачивается к окну и глубоко вздыхает. «Да, [а я] не знала, как вести себя с вами, как нам жить вместе, когда вы вернулись из интерната», – говорит женщина.
В 2020 году властям сообщили о 12.970 случаях насилия в семье. Это более чем на 1.100 больше по сравнению с 2019 годом и почти на 2.000 больше по сравнению с 2018 годом, показывают данные отчета полиции Республики Молдова.
Вместе с тем, официальные данные далеко не отражают реальные масштабы явления, раз «каждая третья женщина, оказавшаяся жертвой домашнего насилия, никогда не сообщила о фактах агрессии, с которой сталкивалась», отмечается в Совместном страновом анализе ООН.
А это обусловлено целым рядом факторов, которые опираются, главным образом, на «традиционные взгляды […], сохраняющие и закрепляющие социальное клеймение»:
– стыд и уверенность в том, что если женщину избили либо изнасиловали, значит, она что-то не так сделала, поэтому вполне заслужила того, что с ней произошло;
– материальная зависимость от обидчика и страх, что он будет мстить, станет издеваться над ней чаще и сильнее;
– недостаточный уровень развития специализированных служб и скудные знания о них, в том числе о предоставляемых мерах защиты;
– низкий уровень информированности женщин насчет их прав, что в значительной степени сказывается на их доступе к существующим мерам и услугам защиты, в том числе на доступе к правосудию;
– низкий уровень уверенности в вероятность добиться защиты и настоящей поддержки от профильных учреждений и организаций. .
*
Виорика с Викторашем провели месяц в центре временного размещения. Там все совершенно отличалось от того, что довелось пережить женщине до этого: чистая комната, горячая вода, душ, газплита, бесплатные продукты и бесплатная одежда, психолог, воспитатели, индивидуальный план для неопределенного будущего… «Мне там очень понравилось. Там было хорошо и тихо».
Однако новая жизнь принесла с собой новую ответственность и новые навыки, которые надо было постигать: как распоряжаться деньгами, как справляться с гневом и печалью, как «усмирять» свои страхи, как управлять эмоциями Виктораша, как найти смысл во всех своих действиях и как идти дальше. Без Илие. Только она и дети.
«И это совсем не просто», – объясняет женщина. «Начать все с нуля, без гроша в кармане, без крыши над головой и без опоры рядом это, действительно, непросто».
Спустя месяц Илие постучался в ворота центра, обещая, что если Виорика вернется домой, то он перепишет дом на Виктораша, поэтому и она сможет получить свою часть имущества, будет королевой в доме, а он никогда не будет ее бить. Также Илие клялся в том, что влюблен в нее по уши. «И я поверила. Пошла с ним, хотя в центре мне сказали, что это самая настоящая ложь».
Бескрайней любви ему хватило аж на день. «На один только день». Бить он стал сильнее, а Виорика превратилась в гору страха и бессилия, которую съедали чувство вины и угрызения совести. «Не знаю, почему вернулась тогда к нему. Не знаю. Глупая баба…», – вздыхает она, опуская голову еще ниже.
Местная администрация в их селе и слышать не хотели о Виорике, поэтому женщина осталась во власти Илие и собственных страхов. «Думала, что на этот раз не будет мне спасения – так и сгину под теми акациями. Что я могла сделать? У меня же был шанс с этим центром, но я им не воспользовалась! А люди из того центра, сколько могут держать тебя там и помогать?».
В начале 2020 года буквально чудом Виорика опять оказалась в центре временного размещения. На этот раз ее увезли аж на север страны, чтобы Илие не смог ее найти. «Бог, действительно, есть», – говорит сегодня женщина, улыбаясь.
По словам психолога Даниелы Дабижа, поступившие в центр жертвы насилия в семье проходят общую оценку, специалисты выявляют их эмоциональные потребности, изучают, в том числе, в какой мере они осознают случившееся с ними, чтобы понять, на что следует делать упор.
«С жертвами проводится огромная работа и насчет восприятия насилия как явления. Для нее насилие произошло только в тот день, когда он отрубил ей руку топором. Она не понимает, что когда он время от времени ударял ее мотыгой, это тоже было насилие.
Работаем мы с их материнскими психо-воспитательными навыками: учим их как вести себя со своими детьми, чтобы воспитать у них иные ценности, иные примеры, более гармоничные. У многих жертв есть дети, поэтому сохраняется огромная опасность, что они передадут им те же ценности», – подчеркивает Даниела Дабижа..
*
Во дворе дома раздается приятный свист. Когда дверь сеней открывается, свист прекращается. «Это Кристи!», – радостно кричит Ленуца.
Высокий худой паренек застенчиво заходит в комнату. Снимает шапочку, швыряет портфель на кровать и устало садится на стул. На часах 15.00. Плацинду в школьном буфете он так и не купил. Хранит деньги на черный день, стесняясь, признается Кристи.
Виорика бежит в летнюю кухню, чтобы принести и ему тарелку жареной картошки и ломоть белого хлеба. Парень принимается жадно есть. Виорика садится на корточки перед печкой и смотрит то на пламя, то на двух детей. Она много лет мечтала о тишине и покое.
– Что толку от дворцов и роскоши, если ты болен?! – начинает она философствовать. – Лучше быть бедной, чем скончаться от побоев.
Кристи утвердительно кивает. Вдруг ни с того ни с сего прекращает есть и с опаской смотрит на мать.
– Я туда больше не вернусь! – предупреждает он. – Никогда! Здесь хорошо.
– Никто туда больше не вернется. Угомонись же! – пытается женщина успокоить его.
– Кристи, дай мне телефон! Где он! – вмешивается Ленуца.
– У меня, – бормочет парень, жуя.
Шарит рукой в кармане брюк и достает телефон с сенсорным экраном. Девушка бросается к нему, выхватывает у него телефон из рук, затем резко садится на кровать и начинает неистово нажимать на кнопки.
– Мне конец! Почему ты удалил TikTok? – в отчаянии кричит она на старшего брата.
– Посмотри внимательнее! – улыбаясь, ругает он ее.
– Aaaaa, вот он! – восклицает Ленуца, вздыхая с облегчением.
Но Кристи ее уже не слышит. Смотрит на мать, которая продолжает следить в окно, как сумерки опускаются на село.
– Мы все потихоньку сделаем, мама, и все будет хорошо, – говорит он ей подбадривающим тоном.
– Знаю, Кристи, знаю! – молвит женщина в ответ, не отрывая взгляд от окна.
Сбрасывает охватившее ее состояние оцепенения и наказывает сыну следить за огнем. Кристи кивает головой в знак того, что понял, усаживается рядом с сестрой и включает вместо приложения TikTok фантастический фильм. А Виорика между тем быстро переодевается – надо сходить за Викторашем в детский сад.
Село, в которое перебралась Виорика в начале лета, находится в 300 км от ее родного села. Здесь стоят обветшалые дома с заросшими сорняками дворами. Построены все они на холму, упирающемся в речушку, которая, извиваясь, течет меж пожелтевших равнин. «Хорошо, что у нас есть детсад, гимназия и пять магазинов», – нахваливает она село, в котором обрела новый дом.
Еще привыкает, признается Виорика. Повезло, что посаженые родители иногда приходят на помощь. Друзьями пока еще не обзавелись. С другими женщинами в селе лишь перекинулась несколькими словами, когда работала у лидера в соседнем селе на уборке яблок и картофеля. Они все допытывались у нее, почему перебралась сюда с тремя детьми, и с кем сошлась. «Этим людям все надо знать», – вздыхает она, сворачивая на мощеную дорогу, ведущую к детскому саду.
*
Когда Виорику во второй раз определили в центр временного размещения для жертв бытового насилия, она провела там год и два месяц. «Не знаю, что было бы без тех центров. Думаю, я давно бы сгинула под теми акациями или заработала бы контузию от ударов по голове», – рассуждает наша героиня.
Важность центров помощи и защиты жертв насилия в семье и их детей несомненна, утверждает психолог Даниела Дабижа. Однако таких учреждений недостаточно для реалий Республики Молдов. Этот факт признает даже само Министерство здравоохранения, труда и социальной защиты в докладе за 2020 год: «Центры помощи и защиты жертв насилия в семье и их детей и центры помощи и консультирования для семейных агрессоров на уровне каждого района развиты в недостаточной степени».
Более того, существующие центры были созданы и осуществляют деятельность за счет поддержки гражданского общества, отмечает министерство в том же докладе. Соответственно, «большинство дневных услуг» для жертв насилия в семье обеспечивает тоже гражданское общество, а не власти.
С другой стороны психолог Даниела Дабижа утверждает, что если в центре и на севере Молдовы этот сегмент охвачен, пусть и частично, тогда на юге «ситуация плачевная, там нужно еще несколько центров».
Вместе с тем, появление центров – лишь один из элементов в борьбе с домашним насилием, предупреждает эксперт. По ее словам, главным образом в сельской местности, полицейские, примары и социальные ассистенты отлично знают о фактах насилия и могли бы реагировать незамедлительно. Однако в случае Виорики, к примеру, это произошло только спустя восемь лет.
Факт пассивности местных властей признает и само министерство в том же докладе за 2020 год: «По-прежнему приходится сталкиваться на местном уровне с низкой эффективностью и пассивностью деятельности многодисциплинарных группы в процессе предупреждения насилия в семье».
А это серьезная проблема, ведь «не все женщины готовы действовать и что-то менять», – поясняет Даниела Дабижа. «Для этого нужны программы на местном уровне […]. Если будут мероприятия, нацеленные на предупреждение, профилактику и мониторинг, возможно, ситуация изменится», – резюмирует психолог.
В этом центре Виорика не только научилась печь блины и булочки, но еще и общаться конструктивно, выявлять страхи, которые гложут ее, и управлять ими, узнала, куда обращаться, когда сталкивается с проблемами, как наметить план на будущее и как претворять его в жизнь.
На этот раз были не только они с Викторашем. К ним присоединились и двое старших детей, которых привезли из интерната: Кристиан и Ленуца. «Вначале нам было сложно», – признается Виорика. «Двое старших жили пару лет в интернате. Я отвыкла быть матерью троих детей, поэтому мы ругались иногда, между нами время от времени происходили стычки».
Но им удалось преодолеть все это. Дети тоже ходили к психологу, работавшему в центре, а это помогло им восстановить отношения. «Раз родила детей, значит, надо заботиться о них и любить их», – с гордостью говорит наша героиня.
Все потихоньку стало налаживаться. Кристи и Ленуца пошли в местную школу, а Виктораша определили в детский сад. Центр предоставлял им продукты питания, средств гигиены, одежду и обувь, и даже определенную сумму денег, поясняет старший социальный ассистент центра Галина Бренич.
«Я понимаю, что этим женщинам очень сложно. И вырваться из этого круга насилия им тоже очень сложно. Даже прожив у нас по 3-4-6 месяцев, некоторые затем возвращаются в свою семью, где царит насилие. Мы не можем за эти два месяца оторвать их от того социума. Они сами должны очень хотеть этого, они сами должны захотеть вырваться из той среды. Иногда они рассказывают о своей жизни. У большинства такие исковерканные судьбы, что им очень сложно начать новую жизнь», – вздыхает Галина Бренич.
Виорика отлично отдавала себе отчет в том, что не может бесконечно жить в центре, поэтому должна куда-то устроиться. Обошла три предприятия, но нигде не нашлось вакансий. Женщина однако не стала отчаиваться. Стала искать в другом месте. А тем временем трудилась поденщицей, когда представлялся такой случай, только чтобы накопить денег и купить дом.
Чувствовала себя все более спокойной, умиротворенной. Она поняла, что ее совместная жизнь с Илие была настоящим мучением и что больше в ее жизни нет места для него. Для самой Виорики это была огромная победа. «Я развелась, выбросила телефонную карточку и сменила номер, чтобы он не мог найти».
А в этом году в начале весны, когда еще находилась в центре, Виорика познакомилась с Ионом. Тот пас овец в соседнем селе. Несколько месяцев встречались, а когда мужчина предложил жить в месте, пообещав любить, понимать и уважать, Виорика не поддалась сладким речам.
Попросила работниц центра позвонить в полицию, примэрию и навести справки о нем. «Расследование» увенчалось положительными результатами. О нем отзывались как о спокойном порядочном мужчине, в том, что волочится за женщинами, замечен не был, черту закона тоже не пресекал. «Если он такой же как Илие, то мне такой сто лет не нужен», – поясняет Виорика.
И все-таки для пущей верности отправилась сама в село, где Ион пас овец, убедиться, что все именно так как ей описали, и что никто ее не обманывают. Там же пара нашла и домик, выставленный на продажу. У Иона были какие-то сбережения, кое-что удалось отложить и самой Виорике. Они купили домик, попросив хозяев подождать их с остатком еще где-то год.
«Уже 1 или 2 июня мы туда переехали. Я перевезла туда все банки с вареньем, которые закатала в центре. Мы сделали небольшой ремонт, потому что там все было в ужасном состоянии. Вырвали все сорняки во дворе, засадили огород овощами. Да, здесь не так, как было у Илие, но хотя бы тихо и спокойно», – вздыхает с облегчением наша героиня.
Осенью два месяца трудилась на уборке картофеля и яблок. «Работала и по субботам – ведь тогда был самый сезон». Было сложно, но удалось накопить денег, чтобы одеть детей и купить им школьные принадлежности.
«Просыпалась в 4.30 утра. Через час гнала овец на дойку – помогала Иону. В полвосьмого была в центре села, садилась в машину и айда на поле. Там лазила по деревьям. Вечером опять была на овчарне, затем шла домой – приготовь еды, постирай, проверь уроки. Когда ложилась на кровать, засыпала мертвым сном».
*
«Приехать на север с юга, бросить все нажитое за 40 лет, взять с собой троих детей… Думала, не справлюсь, ведь он давал мне денег, он содержал семью. Но это было лишь в моей голове. Можно справиться, причем даже отлично. Да, в самом начале сложнее, но это не невозможно», – говорит Виорика, дожидаясь Виктораша у ворот детского сада.
С Викторашем за ручку заходит в магазин купить хлеба. «Я пеку, но все эти дни была занята, не успела. Здесь хлеб самый дешевый». Виктораш начинает хныкать и просить конфету. Женщина покупает хлеб, а на сдачу – маленькую шоколадку и вафельку.
Аметистовые сумерки медленно опускаются на село с неказистыми домиками. Несколько ворон каркают в морозном воздухе, нарушая тишину, воцарившуюся в деревеньке с утра.
К тому времени когда Виорика с Викторашем возвращаются домой, Кристи и Ленуца успели посмотреть половину фильма. Виктораш раздевается и присоединяется к старшим. Ложится на Ленуцу, которая обнимает его одной рукой.
Через пару часов Ион тоже должен вернуться из кошары. «Если мы не видимся два дня, то вечером он прибегает домой. Крепко прижимает к груди и говорит: «Жена, я так по тебе соскучился!».
С тех пор, как сошлись, ни разу не поссорились. «Мы отлично ладим… Илие принуждал заниматься сексом с ним. Ион другой. Он понимающий». Нет у нее ни ограничений насчет денег. «Бывает, говорю ему, что надо купить капусты или риса, то или другое. Он удивляется, что я прошу разрешения».
На всякий случай Виорика поинтересовалась, что будет с ними, если им вдруг придется расстаться. Ион пообещал, что он уйдет из дому, хотя и вложил больше в его покупку, но никогда не оставит на улице женщину с тремя детьми. «Виорика, мужчина, с которым ты жила, монстр. Как он мог бить тебя, ведь ты словно пушинка?», – повторяет она слова Иона, которые успокоили ее.
И все же, если история повторится, Виорика уверена, что она не стала бы терпеть ни секунды. «Опыт начинать все с нуля у меня уже есть. Но я уже не хочу, чтобы менял избивали до смерти», – говорит наша героиня, намекая на определенные обстоятельства.
Садится перед печкой и следит взглядом за игрой пламени. «В этом селе есть женщина с двумя детьми. Приехала сюда из другого конца Молдовы. Ей тоже удалось спастись. Она жила в том же центре. Купила дом здесь. И она работала на уборке яблок. Вижу, что справляется. Вот так-то!»
ЕСЛИ ВЫ ПОДВЕРГАЕТЕСЬ НАСИЛИЮ ИЛИ ОКАЗАЛИСЬ СВИДЕТЕЛЕМ/СВИДЕТЕЛЬНИЦЕЙ СЛУЧАЯ ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ, ПОЗВОНИТЕ ПО НОМЕРУ ТЕЛЕФОНА 112.
ТАКЖЕ ВЫ МОЖЕТЕ КРУГЛОСУТОЧНО ПОЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ ДОВЕРИЯ ДЛЯ ЖЕНЩИН 08008 8008 ИЛИ НА БЕСПЛАТНУЮ ЛИНИЮ ДЛЯ ЮРИДИЧЕСКИХ КОНСУЛЬТАЦИЙ ЖЕРТВАМ НАСИЛИЯ 0800 80000 С 08:00 ДО 17:00.
КРОМЕ ТОГО, ОБРАТИТЕСЬ В ЛЮБУЮ НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ, КОТОРЫЕ ОКАЗЫВАЮТ КОНСУЛЬТАЦИИ И ПОДДЕРЖКУ ЖЕРТВАМ НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ – HTTPS://STOPVIOLENTA.MD.
Редактор румынской версии – Николае Кушкевич
Фото – Полина Купча