Полина КупчаВ полутемном зале дома культуры села, расположенного на границе с Украиной, несколько сотен зрителей с нетерпением ждут, чтобы опустили занавес. Затарившись «Фантой» и семечками, они все подают знаки друг другу, мол, – когда же начнется комэдия. Это первый случай после провозглашения независимости, когда к ним пожаловали профессиональные актеры. Когда актерская труппа побывала здесь в последний раз, актеры Виктор Чутак и Вениамин Апостол, исполнявшие главные роли в спектакле, еще были живы.
Сегодня суббота. Село Копчак района Штефан Водэ буквально кипит. Всю неделю в деревне обсуждали новость о том, что к ним едут артисты из Кишинева и они дадут спектакль в клубе, который с недавних пор стал называться домом культуры. А по такому важному случаю корм домашнему скоту дали раньше, домашняя птица улеглась засветло, а ставни в магазине закрыли, когда еще задолго до заката…
«Так мы еще где-то к двум часам забросили лопаты и мотыги, чтобы было время [под]готовиться и прийти на спэктакль», – говорит мужичок с нахлобученной на голову шапкой, галантно дожидаясь супругу за калиткой.
В доме культуры дверь открыта настежь. Мила, директор дома культуры, просит своего заместителя, а это пухленький мужчина в «кожанке» и кепке, принести в зал электрокамин, «чтобы и актерам, когда они будут играть, было тепло».
Женщине не больше пятидесяти, но нежные, милые черты обожженного солнцем лица и стрижка под Мэрилин Монро молодят ее. Она говорит много, но по делу, и постоянно вертится: то готовит билеты и ножницы, то поправляет занавеску на окне, то ставит на подоконник ведро воды и кружку, то подклеивает самодельную афишу к спектаклю «Завещание» по пьесе Георге Урски.
«У нас было 300 билетов, а директор ООО «Focarul-Agro» купил 100 для своих работников, поэтому не боюсь, что не смогу продать и остальные. И я, и примар говорили людям о спектакле. Новость о том, что к нам едут артисты из Кишинева, разлетелась по селу», – рассказывает Мила, жеманно вытянув губки словно актриса.
Она помнит, что когда в Копчак последний раз приезжала актерская труппа, еще были живы маэстро Вениамин Апостол и Виктор Чутак, которые выступали тогда на импровизированной сцене.
– Они привезли спектакль.., уже не помню, как он назывался. Соединили два прицепа в поле и получилась сцена, ведь именно так было раньше. Смотри, сколько лет уже прошло с тех пор, и [актеры] вновь пожаловали к нам. Театрам стоит чаще выезжать в села, проводить концерты, ведь в селах царит страшная разруха.
Здание, куда жители Копчака собираются на важнейшие культурные мероприятие, стоит рядом с двумя другими местными достопримечательностями – церковью и стадионом. Снаружи дом культуры обновили, стены покрасили в ярко-оранжевый цвет, но внутри все осталось как в славном социалистическом прошлом.
«Как вы видите, здесь два помещения: первое это зал на 300 мест, а в другом, да не надо фотографировать весь этот бардак, была сельская библиотека. Когда украли несколько мягких стульев, ее перевели в лицей. Я оказалась кругом виноватой», – ударилась директор в воспоминания и бросила билеты на стол.
Примерно в 15.30 на дорогу , на которой еще заметны следы выпавшего накануне дождя, выруливает автобус с кишиневскими номерами и останавливается перед домом культуры. На несколько минут игравшие на стадионе дети позабыли о своем мяче. Они замерли не веря своим глазам.
Стоя на пороге, Мила встречает актеров. Окинув их взглядом, она исчезает в здании. И вдруг послеобеденную тишину нарушает громкий хохот. Собравшиеся у самодельной афиши, которая сообщает об их приезде, актеры не сводят с нее глаз и не перестают хихикать – «Театр «Luciafărul». Буква «i» бросается в глаза сильнее, чем утренняя звезда на темном небосклоне.
Мила слышит хихиканье актеров, но делает вид, что не понимает, о чем они судачат. Сидя за столом с билетами, который стоит в двери бывшей библиотеки, она как ни в чем ни бывало разводит руками, «дескать, пусть это будет самая большая ошибка в жизни». За спиной директора висит плакат с ликом Михая Эминеску, а на плакате гордо реет надпись – «Luciafărul poeziei noastre». И там допущена та же опечатка – опять вкралась злосчастная буква «i»!
Пока персонал разгружает реквизит, актеры проводят «рекогносцировку местности» – осматривают сцену, зал и туалет, дверь которого надо придерживать рукой, если не хочешь, чтобы другие узрели твои срамные места. Актеры в хорошем настроении, поэтому шутят по поводу местных реалий.
– А что Ксения Собчак из Копчака? – спрашивает смуглая актриса с пышными формами, которая тащит штатив проектора.
– Нет, здесь пароль от «вайфая» xeniasobceac@mail.ru, – отвечает ей коллега с очками на макушке. Он потягивает сигарету и томно глядит на лежащий на плечах женщины штатив, который то держит словно гранатомет.
Актеры набиваются в комнатку у сцены, которая уже заполнена реквизитом для спектакля: костюмами, ведром картошки, ящиком шампанского, одеялами, половиками, стаканами и еще многими другими вещами.
Мила, которой помогают несколько гостей, убирает мэрцишор и бумажные бабочки, прикрепленные к шелковому занавесу. Ион – актер, исполняющий главную роль, тоже спешит на помощь. От его внимания не ускользнули стулья в зале, обитые синей кожей, из-под которой выбивается пожелтевший от времени поролон.
По одному или парами жители Копчака подтягиваются к дому культуры. Женщины спешат внутрь, а их мужья еще остаются на улице выкурить по сигаретке. У самодельной афиши несколько измученных нелегким трудом мужчин, улыбка которых словно говорить «не дождетесь!», смакуют деревенские сплетни и все время показывают пальцем на снимок актера, исполняющего главную роль. На ступеньках у входа послушно выстроилась ватага малышни, которая прижимает к груди билеты.
Вошедший в здание примар нетерпеливо высматривает кого-то через окно дома культуры. В руках у него два билета – один для себя, а другой для его первой учительницы. «Она должна вот-вот прийти. Если не придет, отдам билет кому-то из более горемычных», – успокаивает он сам себя.
Бросает взгляд на часы. До начала представления еще пять минут, а люди все идут и идут. Явно раздраженный примар забывает о своей первой учительнице
– Да уж, у нас люди привыкли приходить как на свадьбу. Так уж повелось в деревне… Пока люди скотину покормят, пока то да се.., – поясняет глава местной администрации, раздраженно поправляя на груди значок Конгресса местных властей Молдовы.
Мила быстро выходит из-за стола с билетами, заходит в зал, где царят шум и гвалт, чтобы объяснить нетерпеливым односельчанам правила поведения.
– Дорогие мужчины и милые женщины, прошу не шуметь во время представления, ведь эти люди приехали к нам аж из Кишинева.
Затем поворачивается к детям, которые как раз заходят в зал:
– А если вы еще будете заходить-выходить, пока играют актеры, обратно не пущу, – гневно бросает она им.
И вот спектакль начинается. С часовым опозданием. «На время спектакля просим отключить мобильные телефоны и не пользоваться фотоаппаратами», – торжественно объявляет голос, раздающийся из колонок. Испугавшись, что пропустит начало, Мила тоже юркнула в зал, не преминув попросить билетерш позвать ее, если появится кто-то, кто еще не успел купить билет.
Воцарившуюся в зале тишину нарушают треск от лузганья семечек и шипение открываемых бутылок с газировкой. В этой какофонии звуков раздаются и писки детей, которые вторят звонкам мобильных телефонов.
– Чего тебе? Я в театре! – словно гром раздается голос дородной женщины, которая ответив на звонок, спокойно прячет телефон в карман.
Занавес падает и 200 пар глаз устремили взор смотрят на сцену. Там на лавке лежит старичок. Его живот кажется слишком большим на фоне впалых щек. Он с трудом встает, глубоко вздыхая. «Так это же Ион Житарь – сын Нины и Валерия Пимовичей», – перешептываются зрители.
«Старику» на сцене всего 28 лет.
Ночью ему приснился кошмар. Он как будто бы находился в родительском доме. Глядел на дом культуры, который он видел со своего двора как на ладони. Там не было ни души. «Неужели никто не придет на спектакль?». От этой мизансцены он проснулся и несколько часов, не открываясь, глядел в потолок.
Когда он добрался до Театра «Luceafărul», где играл все время после окончания факультета, реквизит уже успели погрузить в автобус. В голове все крутятся вопросы: «Придет ли народ на спектакль? Как все пройдет? Как отреагирует публика?».
– Сегодня звездный час актера Иона Житарь. Мы едем выступать к нему в село, – иронично поясняет один из его коллег.
До отъезда автобуса руководитель труппы устроила перекличку. Однако шутки в адрес Иона не прекращаются.
– Ладно, сегодня в любом случае только Ион будет говорить во время спектакля, так что не переживайте, если кто-то отсутствует, – раздается голос сзади.
– Слышь, Ион, а у вас в селе есть «Star Kebab»? – спрашивает его коллега.
– Зато есть Subway (метро – прим. ред.), – заметил другой, не открывая взгляд от окна, и все разразились смехом.
Ион не обращает особого внимания на язвительные колкости своих коллег. В подавленном настроении он ходит туда-сюда по салону автобуса. И постоянно что-то жует – то сушку, то кусок плацинды. Через некоторое время руководитель труппы приказывает провести репетицию – прямо в пути. Многие скорчили недовольную мину, но подчиняются. Ион несколько раз забывает реплику. Волнуется.
– Когда Ион понял, что не знает текст, его охватила депрессия и он замкнулся в себе, – не упустил случая пустить шпильку в его адрес кто-то из коллег.
Ион невозмутимо смотрит на руководительницу труппы:
– Стелла, а разве в труппе Театра «Luceafărul» не было и другого актера из Копчака?
– Да, был. Лазарев!
– И что он был лучше меня?
– Ха-ха! Он был немного лучше, Ион!
У въезда в село Ион издает крик радости. Во все глаза смотрит на улочки, на которых провел детство. Теперь их украшает герб Евросоюза. Люди волнуются. Ион волнуется больше всех. Автобус останавливается у дома культуры.
К середине спектакля сельчане немного расслабились и в зале все чаще раздается смех. Женщины пришли в неописуемый восторг, когда на сцену вышла главная героиня с «фонарем» под глазом и под шофе, а мужчины оживились, когда ее благоверный, глаза которого тоже украшают «фонари», любя стал крыть ее ругательствами.
К концу пьесы главный герой умирает. Кто-то из детей начинает орать – он непременно хочет, чтобы старик ожил. Матери пришлось вывести его из зала и объяснить, что старик на самом деле жив-здоров.
Финал. Аплодисменты. Переволновавшись, примар поздравляет актеров Театра «Licurici». Кто-то поправляет его. Он извиняется и продолжает свою речь. Опять запутался. Шутит, но его шутки понимают не все. Спускается со сцены.
На сцену поднимается директор лицея. Она хвалит Иона за то, что тот не отказался от своей мечты. Затем на сцену выходит и его первая учительница. Она хвалит его за все школьные проделки и за то, что не забыл «сцену», на которой вырос.
Через пять минут зал опустел. Остались только работники театра, которые собирают реквизит. Под стульями красуются кучки шелухи от семечек, а в углах зала видны пустые бутылки. Кто-то из актеров делает снимки и отмечает как бы про себя:
– Ну что же поделаешь с этими людьми?..
Перед домом культуры Ион прощается с родителями. Обещает приезжать почаще и наказывает им не забивать кабанчика, пока он не приедет. Вручает матери букет цветов. Целует ее в макушку и заходит в автобус.
Благодарим актерскую труппу Театра «Luceafărul» за то, что разрешили нам нарушить их покой во время поездки!