Raisa RăzmerițăОдно село и два избирательных участка – в обоих гуляет ветер. То же село и два молельных дома: народу – негде яблоку упасть. Читают себе Библию и не ропщут, а напротив, подбадривают друг друга помолиться еще. Они не голосуют. Для них другого авторитета не существует, кроме «отца небесного». Именно поэтому село Каракушений Векь из Бричень стало рекордсменом по неявке населения к избирательным урнам на президентских выборах. Первых выборах за последние 20 лет, когда руководитель государства избирается гражданами Республики Молдова прямым голосованием.
Совсем раннее утро. Село пробуждается, в том числе, для участия в общенациональных выборах. Дождик добросовестно пропитывает влагой белье, вывешенное во дворе для просушки. Народ это особо не беспокоит: главное, просо надежно укрыто на чердаке, а на верандах сложены как полагается подготовленные для продажи метелки. Просо и метелки в Каракушений Векь чуть ли не основной местный бизнес.
Очередной изгиб широкого шоссе выводит нас к внушительному зданию Дома культуры. Облупившаяся штукатурка в верхней части фасада позволяет убедиться, что здание выстроено из благородного белого камня. Окна забраны решетками, а высокая металлическая дверь открывается прямо в холл здания. Архитектурный изыск – внушительных размером арфу – закрывает белое панно, прикрепленное к балкону на втором этаже. На нем красуется номер избирательного участка.
– Марь Иванна, вас спрашивают! – кричит один из присутствующих в зале мужчин.
Из прилегающих к залу помещений, бодро выходит деловитая женщина не первой молодости. Шея обернута шарфиком кораллового цвета, под деловым пиджаком – желтоватый свитер, гармонично сочетающийся с фоном стен. В арьергарде дамы выстроилось четверо заинтересованных мужчин.
– И чего встали? Давайте, каждый занимается своим делом! – мобилизует их дама.
– Пусть почувствуют, каково сидеть в этой холодине! – добавляет скукожившаяся за столом дама.
– Ну вот, здесь представительница Promo-LEX, здесь от Майи Санду, а мужчина вот представляет Игоря Додона, торопится разъяснить что к чему председатель избирательного участка Мария Цуркану.
Два человека выполняют функцию операторов, трое устроились за столом председателя участка, четверо охраняют списки избирателей, шестеро наблюдателей и представителей конкурентов на выборах. 15, в общей сложности. Сидят, согреваются как могут. Которые у столов – сложили под ноги половики или коврики из полистирена. Пространство под столами греют несколько электрокаминов. В отсутствие избирателей, некоторые организаторы то и дело отлучаются в библиотеку, погреть руки у электрокамина. До 8:00 на избирательном участке в холле Дома культуры проголосовали 10 человек.
На скрип входной двери, все взгляды направляются в ту сторону. Входит энергичная старушка. Зеленый платок с люрексом свидетельствует о том, что для ее владелицы сегодняшний день – праздничный. Быстро сканирует взглядом зал, затем извлекает удостоверение личности из леопардовой сумочки. Подходит к операторам. Затем – к столу со списками избирателей, чьи имена начинаются на первые буквы алфавита. Ставит свою подпись и направляется к кабинам, организованным для тех, кто любит с доминошным азартом приложить штампик в избирательном бюллетене. Отставив бюллетень на расстояние вытянутой руки, внимательно изучает его, затем, решившись, с силой вдавливает в него штамп. В последний раз разглядывает бюллетень и направляется к урне в центре зала, водруженной на столик, покрытый белой скатертью. Женщина вводит бюллетень щелочку и ладошкой прихлопывает листок в урну.
Тишина вновь воцаряется в зале. Слышно лишь потрескивание электрокаминов и чечетка, отбиваемая окоченевшими конечностями.
– Сдается мне, будет меньше, чем в прошлый раз! – нарушает тишину председательша.
– Может, придут еще, не работают же они в поле! – успокаивает ее оператор.
– Что поделаешь, каждый волен верить во что угодно и в кого угодно! – итожит председательша.
Озабоченность членов избиркома становится понятной, с учетом результатов первого тура президентских выборов от 30 октября. Тогда проголосовало лишь 20% жителей, включенных в избирательные списки. Около 660 из свыше 3.300 избирателей. Именно так, Каракушений Векь стали лидером неявки на избирательные участки.
Порог Дома культуры переступает пожилой избиратель.
– Голосуйте за достойнейших сыновей и дочерей Отечества! – запальчиво восклицает старикан.
Церемонно извлекает из кармана один документ, затем другой. «Чуть не отдал тебе удостоверение моей жены», – сообщает он операторше. Перед тем, как расписаться в списке, с сомнением смотрит на простыню перед ним.
– Вот так? Или перевернуть?
– Так! Попой кверху! – вмешивается председательша.
Старичок изучающее разглядывает бюллетень.
– Майя Санду, Владимир Додон…, старик делает вид, что читает.
– Довольно! Без комментариев! Заходи в кабину и голосуй! – приказывает председательша.
– Хорошо будет… когда Отец придет! Комментирует старичок, опуская бюллетень в урну для голосования.
* * *
Дождевая вода залила дыры в некогда ровном асфальте. Проезжающие транспортные средства с еврономерами выстреливает в прохожих очереди грязной жижи. Больше всего машин из Франции, Литвы и Болгарии. Кое-где видны одинокие пешеходы. Старушка несет два ведра воды, набранной в колодце возле новой бензозаправки.
– Я с утра проголосовала, говорит старушка, опуская ведра на землю.
Хочет что-то добавить, но резко тормозит. Поколебавшись, добавляет, что проголосовала за Майю Санду.
– Ну и что, что нет детей и мужа?! Вот именно, нет семьи, поэтому о народе заботиться будет. У Додона трое мальчиков и ему есть о ком думать. Я печать туда поставила, где написано PAS, а не там, где звездочка. Не хочу, чтобы пришли русские. Не надо нам русских!
Около школы, где открыт второй в селе избирательный участок, другая бабушка сидит на куче камней. Руками опирается на трость, во взгляде сквозит озабоченность.
– Ну все, сходила и голос свой отдала. Я совсем забыла, что выборы. Пошла по соседям и тут вспомнила. Голосовать надо. Ничего я не жду. Главное, чтобы здоровые были. О том, какая у кого избирательная платформа ничего не знаю. Агитаторы у нас не были. А, может, и были, да меня дома не было…
Между тем, оказалось, что на втором участке, количество проголосовавших еще меньше, чем на первом. До 9 утра порог школы переступило около полутора десятков человек. Зато местные организаторы могут насладиться теплом от радиаторов. Тепло достается равными долями и наблюдателям, и конкурентам на выборах.
В главе стола, зампредседателя комиссии, настраивает антенну карманного радиоприемника. «Ты слишком часто не знаешь, куда идти, И что тебя ждет на выбранном тобой пути», поет Carla’sDreams на неведомо как пойманной частоте. Одна из операторш режет полосами цветную бумагу . Работает в детском саду и, между делом, готовит рабочие материалы для занятий с детьми.
– Красная звезда! – заулыбался один из представителей Игоря Додон, заметив, что его фотографируют.
В участок, опираясь на костыль, заходит одноногий старик.
– Ты посмотри! Верующий, а голосует! – шепчет коллеге представитель Додона.
– Да, но за оппозицию, отвечает коллега и вычеркивает еще одну фамилию из своей таблицы учета количества избирателей.
– Прошлый раз к этому времени было всего 14 человек, а сейчас – 23, отмечает первый.
– Думаю, сегодня поболее будет, отвечает другой.
* * *
На улице холодает. Капельки дождя уступили место первым в этом году снежинкам. Мобильная команда, трое мужчин и женщина за рулем, призвана собрать голоса сельчан, лишенных возможности самостоятельно явиться на избирательные участки. Первая остановка – в семье стариков. После процедуры регистрации, мужчина кладет избирательный бюллетень на журнал и с силой надавил на выбранный квадратик. Повторил процедуру и с бюллетенем супруги.
– Не видит она, поясняет старик. Старушка на это улыбнулась.
Следующий голос отдала мобильной группе учительница. Гости застали ее перелистывающей тетради, разбросанные на одеяле, которым она укрыла свои ноги.
– Голосуем за президента! Завтра утром быть Додону президентом! Учителя точно за Майю Санду не проголосуют! – сказала женщина и проставила штамп.
Другая старушка встретила мобильную команду укутанная в толстый банный халат и платком на голове. Какое-то время ищет свое удостоверение личности по комнатам. Получив бюллетень, говорит, что не видит, куда проставить штамп.
– За кого голосуешь?
– За Додона!
– Здесь проставь, показывает пальцем один из членов комиссии. Ну что ты будешь делать. Старые, не видят…, – оправдывается он перед самим собой за вмешательство.
– Говорят, у нас самый низкий процент участия, объявляет председательша в помещении Дома культуры.
– Опять у нас?! – удивляется дама за столом со списками избирателей.
– Удалите свидетелей из списка и все будет чики-пуки! – подсказывает мужичок.
– Так нельзя же! – поясняет председательша.
Каракушений Векь входит в сотню самых густонаселенных сел в Республике Молдова. В селе насчитывается свыше 4.000 жителей, из них около 3.000 имеют право голосования. Однако число реальных избирателей резко падает в силу религиозных верований примерно 2.000 человек, являющихся свидетелями Иеговы.
Около 40 лет тому назад, сельская церковь была снесена. Однако человеку необходимо на кого-то равняться и возносить молитвы и паства ушла туда, где в ней нужда была. В селе есть и православная церквушка, но нет священника. Периодически, здесь несут службу иереи из соседних приходов, но это по большим праздникам. Есть и адепты других верований, но только свидетели Иеговы не участвуют в голосовании. Они не голосуют и не несут воинскую службу. В остальном, являются лояльными гражданами, чтут законы государства, поясняет Георге Лунгу, примар села.
В населенном пункте есть два молельных дома, «Царство свидетелей Иеговы», вместимостью 400 человек каждый. В то время, как в избирательных участках дует ветер, молельные дома едва вмещают всех желающих. Мужчины одеты по-праздничному, женщины тоже в веселеньких нарядах. «Братья!» взывают те, кто поднимается на трибуну. Цитируют Библию и призывают присутствующих молиться, вместо того, чтобы «роптать недовольно». Они в выборах не участвуют и заявляют, что политически «нейтральны».
«Мы не занимаемся лоббированием, не голосуем за определенные партии или политических кандидатов,не стремимся занять государственные должности, и не участвуем в собраниях, повестка дня которых предусматривает смену правительств […] потому что нет выше власти, чем Божья, а нынешние власть предержащие правят волею Божьей и власть их преходяща», поясняют они свои позиции.
Во втором туре президентских выборов, количество тех, кто пришел «хлопнуть штампик» чуть-чуть увеличилось. Тем не менее, село заслуженно пользуется репутацией села с рекордной неявкой на выборы. 13 ноября на два избирательных участка явилось свыше 800 избирателей, то есть, меньше четверти всех включенных в избирательные списки.
– Баста! Закрываем участок! Собираем списки! Все печати сдать мне! – кричит председатель избирательного участка, открытого в помещении Дома культуры, сразу же после 21:00.
На столе расчистили место для оставшихся бюллетеней. Шлёп-шлёп, шлёп- шлёп, переносит штамп на неиспользованные бланки строгой отчетности чернильный вердикт «аннулировано». 1400 аннулированных бумаг, сложенных стопками по 100 экземпляров.
Теперь очередь за передвижной урной. Подсчет подтверждает точную численность тех, кто проголосовал на дому. Все бюллетени – в поддержку того же кандидата.
– Нож дайте, кричит мужчина тем, кто рядом. Сломались ножницы, которыми он резал печати на большой урне.
– Сначала подсчитаем, а затем рассортируем по конкурентам! – дает указания председательша.
Семь бюллетеней сразу забраковали. Некоторые были с оттисками штампа напротив обеих фамилий сразу, а на других оттисков вовсе не было.
– И стоило ходить по дождю, только понапрасну промокли, возмущенно комментирует один из мужчин.
Он же начинает пререкаться с представителем Майи Санду, который вознамерился проверить а не затесался ли посторонний бюллетень в стопке Игоря Додона. Вмешивается председательша и гасит конфликт. „Hop, eroina!”. Звонит ее телефон. Начинают трезвонить и другие телефоны. Поступают доклады.
– 453 действительных бюллетеня. 364 за Додона и 89 за Майю Санду.
Бюллетени упаковывают отдельно, по имени кандидата. Укладывают в белые мешки и опечатывают. Компьютеры кладут в коробки. Председатель участка удаляется в соседний кабинет, чтобы переодеться. Возвращается в тоненькой кофточке и в сапогах на шпильке. По опыту первого тура выборов знает, что ей предстоит стоять «в очереди», а там «теплее». На улице ждет полицейский, который должен сопроводить членов избиркома до райсовета Бричень. Туда свозят бюллетени со всего района.
– Господи, оттиски, штампы, штампики, печати, печатушки! – бормочет председательша на заднем сидении машины, заваленным разными пакетами и пакетиками.
* * *
На переднем пассажирском сидении восседает зампредседателя участка. За рулем – полицейский. На дороге гололед. Управляет внимательно. У машины нет зимних скатов.
– Прошлый раз только в 4 оттуда отпустили, говорит председательша, снимая шляпку. Председатель пообещал, что сегодня пройдем без очереди.
– Завтра еще надо до Кишинева добраться! Есть нарушения и возможны протесты, жалуется полицейский.
– Вот я не понимаю: как это вообще возможно – нарушать? Если все в компьютере фиксируется, все проверяется, подписывается, подсчитывается, аннулируется. Вот не понимаю и все тут!
– Кто- то в Германии пришел на участок проголосовать, а ему говорят, что он уже отдал свой голос. Может, у других где-то цифры не совпали, ну, не знаю!
На третьем этаже районного совета Бричень царит оживление. Перед одной из дверей образовалась очередь. Усталые и раскрасневшиеся, укутанные в пальто теплые пальто и в шапках. У всех в руках белые мешки, а у ног – коробки с компьютерами.
– Каракушений Векь, войдите! Вне очереди! – кричит кто-то из кабинета.
– Это почему же без очереди? Волнуются собравшиеся.
За процессом наблюдают два представителя ОБСЕ, три представителя Promo-LEX и двое полицейских. Один из них сидит расслабленный на кушетке и исподтишка заглядывает в свой мобильный телефон. Второй отошел к столу в углу, откуда ему виден народ, переступающий с ноги на ногу или подпирающий стены. У него наушники и ноутбук, на экране которого проецируются два столбика. Периодически, высота столбиков меняется. В интернете уже объявлен победитель второго тура выборов. Однако в холле районного совета об этом никто даже не заикается. Усталые лица выражают лишь желание поспать и желание оставить привезенные мешки на попечение «начальства».
Где-то к полуночи, наблюдатели удаляются. У дверей комиссии ждут еще мешки из четырех населенных пунктов. Очередь представителей последних двух участков подходит где-то около 01:00. Рассказывают, как чуть-чуть не врезались на машине в дерево.
– Как настроение? – спрашивает кто-то.
– Праздничное! – следует ответ.
– Кто победил у вас?
– Додон!
– Наш, то есть… Надо посмотреть, что из-за рубежа пришло. Там ужас что творится! Тут цифры примерно равны, а там что делается…
Полицейский на кушетке отрывает взгляд от мобильного телефона.
– Ну что, завтра по тревоге? – спрашивает он у товарища в углу.
– Да. Часам к 10:00. Что-то намечается в 12:00…
Foto – Raisa Răzmeriță