Виктория БортэДела в Республике Молдова дошли до того, что за год в стране умирает более 20 тыс. «сердечников». Сия печальная статистика регулярно пополняется за счет еще свыше полумиллиона больных, остающихся на попечении кардиологов, число которых, кстати говоря, уменьшается.
У тех, кто пытается как можно дольше затянуть свое «присоединение» к статистике летальных исходов, вариантов не так уж много. Они либо толпятся у двери кардиологов в соседних районах, либо пытаются выбить себе место в Кишиневском кардиологическом институте, где врачи выполняют по две нормы.
Каково быть «сердечником» в стране, где практически в половине районов уже много лет подряд нет кардиолога, при этом зная, что твой недуг – причина большинства летальных исходов? «Я ей сказала сразу вызывать «скорую», не приходить к нам, ведь у нас нет ни одного врача на месте, а в случае сердечных заболеваний нельзя терять время».
Дует, завывает безжалостный осенний ветер. В центре села Плешень Кантемирского района ни души. Только машина или «маршрутка» время от времени проезжают по национальной магистрали Кантемир-Комрат, вдоль которой выстроились в ряд сельские дома.
Офис семейных врачей представляет собой одноэтажное здание, окрашенное в бежевый цвет. Рядом находятся примэрия, два магазина и бар. В вестибюле офиса семейных врачей стоят человек десять: дети, женщины, мужчины, молодые и пожилые. Все с нетерпением ждут своей очереди, чтобы попасть к врачу. Они шушукаются, подпирают стены или прогуливаются туда-сюда, пока не придет их черед. Сегодня вторник. Это единственный день недели, когда семейный врач приезжает в село Плешень.
49-летняя Валентина заходит к врачихе, а где-то через четверть часа выходит оттуда, сияя от счастья. «Мне дали направление. 14 декабря еду в столицу».
Женщине хочется непременно попасть в Кишиневский кардиологический институт, где она уже лежала. «Сейчас опять чувствую себя неважно. Даже отказалась от таблеток – меня от них рвало, поэтому хочу узнать, что скажет врачиха».
Направляется к дому, но метров через 200 резко останавливается. Она дышит тяжело, хватается за грудь и устраивает себе передышку. «Надо двигаться медленнее», – говорит, обращаясь к себе же, и неспешно продолжает свой путь.
* * *
Валентина относится к числу тех около 680 тыс. граждан Республики Молдова, которые страдают заболеваниями кровеносной системы. Кстати говоря, на протяжении последнего десятилетия их число неуклонно увеличивалось. При этом в 15 районах страны кардиологов нет. Таковы данные Национального агентства общественного здоровья за 2017 год. В Кантемирском районе кардиолога нет с 2004 года. В таком же положении находятся районы Басарабяска, Дубэсарь, Ниспорень, Тараклия и Унгень. С 2006 года и Кэушенский район остался без кардиолога, а в последние годы к их числу присоединились районы Анений Ной, Бричень, Чимишлия Дрокия, Леова, Стрэшень, Шолдэнешть и Вулкэнешть.
Как уточнил директор Кантемирской районной больницы Юрие Михаеску, полгода тому назад в этом учреждении еще был кардиолог. Правда, работал он в отделении терапии, но не принимал на консультации, однако, в конечном счете, перевелся в «скорую».
«В настоящее время у нас есть только один кардиолог. Раз в неделю, а именно по субботам, приезжает из Леовской районной больницы. В остальном пациентов, нуждающихся в помощи кардиолога, отправляют в Кахулскую районную больницу», – сообщил Юрие Михаеску.
Вместе с тем, в ответ на обращение пациентов им могут выдать направление непосредственно в Кишиневский кардиологический институт. Так было и у Валентины, которая, когда ей пришлось ездить туда и обратно, выбрала столицу вместо райцентра, хотя Кишинев и находится на 40 км дальше.
Сердце у Валентины стало пошаливать в декабре 2017 года, когда она приехала в Италию навестить сестру и дочь. Также она планировала найти и какую-то работу. «Иногда покалывало, но, как говорится, когда болит сердце, может случиться что и похуже. Я начала немного покашливать. Подумала, что, возможно, простудилась. И тут моя простуда проявила себя во всей красе!», – вспоминает наша собеседница о поворотном дне в своей жизни.
Она потеряла сознание и родственники доставили ее в больницу. Опять увидела белый свет только через два дня – уже в реанимации. «Приехала бригада из примерно пяти человек и ввели мне шприцом что-то похожее на известку. Но это была не известь (улыбается) … Я все повторяла: «mie caldo, mie caldo…». Они измерили мне давление. Там если сердце бьется не очень хорошо, аппаратура начинает пищать… Затем я подписала какие-то листы о том, что если и помру, они за это не отвечают», – продолжает Валентина свой рассказ.
В больнице провела 18 дней, затем вернулась в Республику Молдова. «Очень дорого пришлось заплатить и сестре, и дочери. Кто примет чужака на лечение? Но все обошлось. Мне еще были отпущены дни и я вернулась».
«Вернулась» только на три месяца. В апреле 2018 года ей стало плохо и она вновь потеряла сознание. «Думала, что это конец. Муж был в панике, не знал, куда звонить. Помчался к соседке, а та позвонила родственнице, которая «помоложе, да посмышленее».
«Увидев ее лежащей, я испугалась и зажгла свечу. Затем подняла ее, ударила несколько раз по груди. Заметила, что она дышит. Подумала, что, быть может, не нужно ее поднимать. Минут через десять приехала «скорая». Поставили ей какие-то уколы, она пришла в себя и ее забрали в больницу», – вспоминает родственница Валентины. Это Елена Бобок – невысокая белокурая женщина.
В Кантемирской районной больнице Валентина провела 10 дней. Вскоре после выписки все повторилось и она вернулась в больницу еще на 10 дней. Затем семейный врач направил ее в Кишиневский кардиологический институт, где женщина провела еще неделю.
Здесь после проведения анализов у нее выявили хроническую сердечную недостаточность и врачи посоветовали подать документы в Национальный консилиум по установлению ограничения возможностей и трудоспособности. Таким образом, ей установили тяжелую степень ограничения возможности и назначили пенсию в размере почти 500 леев. Она и сейчас еще помнит, на что потратила первые деньги: оплатила счета за электричество, купила лекарства и пачку «арнаутки».
«Чтобы получать больше, стаж должен быть 15 лет, но у меня только 12 с половиной. Я, конечно же, могла отработать все эти годы, но раньше нам мозгов не хватало. Подалась в Москву на заработки… Эх, была бы я отныне здорова, чего уж там…», – подбадривает она саму себя.
Молочно-белый декабрьский туман опускается на город Кантемир. Когда Валентина переступает порог Центра здоровья, на часах уже больше 9.00. На ней бежевая куртка и серая юбка в клетку. До запланированного приема в Кардиологическом институте еще 8 дней, но сердечное заболевание, которым она страдает, требует постоянного мониторинга, поэтому каждые две недели Валентина ходит к кантемирским врачам сдавать анализы.
Поднимается на четвертый этаж. Перед ней еще двое мужчин. Валентина опирается о стенку, а когда освобождается стул, садиться на него. Рядом задремала женщина. У ее ног две доверху набитые сумки. В воздухе воняет потом и мочой.
Когда настает ее очередь, Валентина заходит в кабинет. Снимает сумку и куртку, садится на стол, закатывает рукав выше локтя и протягивает правую руку через спинку стула. Немолодая уже медсестра несколько раз пытается попасть иглой в вену, но каждый раз попадает мимо. «Так бывает у «сердечников», – тяжело вздыхает медсестра и просит Валентину дать ей левую руку.
На этот раз кровь сразу же стала поступать в шприц. При этом лицо Валентины исказилось от боли. Медсестра остается безучастной к реакции пациентки. Берет необходимый объем для анализов, вынимает иглу, зажимает место укола ватным тампоном, который фиксирует лейкопластырем.
Валентина собирает свои вещи и выходит. «Ох, как больно было», – жалуется она, разглядывая запястье левой руки. Опускает закатанный рукав, надевает куртку и идет дожидаться своей очереди к семейному врачу. Это тот же врач, который приезжает принимать в село Плешень только по вторникам.
В узком и темном коридоре слышны перешептывание и кашель. Люди, закутанные в толстую одежду с шапками на голове, стоят группками у разных дверей.
Валентина занимает очередь. Перед ней шесть человек. Выдерживает четверть часа, затем идет заплатить за страховой полис. Возвращается минут через пять, но видит, что, пока ее не было, очередь совсем не уменьшилась, поэтому решает пойти и сделать кардиограмму. Спускается на первый этаж, но здесь узнает от других ожидающих пациентов, что соответствующий медработник будет только после 11.00.
Валентина сбита с толку и, в конечном счете, решает уйти домой. Без кардиограммы все равно нет смысла идти к семейному врачу, но и ждать до 11.00 не может. Пообещала односельчанину успеть на похороны и как раз в это время отправляется маршрутка в ее село.
Женщина прикипела душой к селу Плешень, где живет с 16-ти лет, когда в первый раз вышла замуж. Сама же родилась в селе Лэргуца, расположенном примерно в пяти километрах. После шести лет брака овдовела и осталась одна с двумя дочками на руках. Ее муж воевал в Афганистане, поэтому в селе ее кличут Афганкой.
«У меня и по сей день на теле следы от ножа. Итальянские врачи спрашивали о них. Я сказала, что попала в аварию. Не говорить же им, что мой маридо меня избивато», – иронично замечает наша собеседница.
* * *
В канун консультации, запланированной в Кишиневском кардиодиспансере, Валентина отправилась к своей дочери в село Лека Кантемирского района. Через это село начинает транспорт ходит раньше, чем через село Плешень, да и проезжает гораздо чаще.
На следующее утро, когда наша героиня выходит из дому, на улице полная темень. Ее сопровождает зять, у которого дела в столице. Кроме того, ему поручено присматривать за тещей, если ей вдруг станет плохо.
Останавливают первую «маршрутку» на Кишинев и садятся. По словам женщины, в холодное время года преодолеть расстояние в 100 км до столицы для нее еще терпимо. «Хуже приходится летом, когда жарко. Но делать нечего, еду».
В Кардиодиспансере Валентину отправляют на эхокардиографию, кардиограмму и анализ крови. С медицинской карточкой в руке она садится напротив кабинета эхокардиографии и дожидается своей очереди.
«С утра так разболелась голова… Да и сон был неважный, ведь могу спать только на правом боку, чтобы не давить на сердце», – жалуется женщина.
Длинный коридор с сидящими на стульях людьми немного светлее, чем в Кантемирском центре здоровья. Здесь для пациентов предусмотрен также зал ожидания с мягкими диванчиками и большим телевизором с плоским экраном. Кроме того, в углу стоит скромно украшенная елка.
Когда приходит ее очередь, Валентина заходит в кабинет, а оттуда переходит в другой. Он более темный, а окна затянуты тяжелыми портьерами. Женщина ложится на левый бок. Тем временем, врач наносит гель на зонд, которым начинает изучать область грудины. Зонд подключен к аппарату, который обрабатывает ультразвук и выводит на экран изображение сердца Валентины в режиме реального времени.
«Аорта мерцает очень быстро […] Клапаны должны свободно открываться, но передний тянет за собой задний и выходит как хоккейная клюшка или парус корабля», – объясняет врач, диктуя медсестре, что она должна записать.
После эхокардиографии Валентина идет сдать кровь. Ждет у двери кабинета только несколько минут, затем опять начинается мучительный поиск вен. После нескольких неудачных попыток медсестре, наконец, удалось попасть в вену и взять необходимую дозу крови. Валентина покидает кабинет.
Оказавшись в коридоре, решает немного передохнуть, чтобы унялась боль в запястье. Затем идет на кардиограмму, потом в другой кабинет, где ей делают несколько уколов, и на этом все. Остается только подождать около часа результаты анализов крови. Она предпочитает остаться в медучреждении. Зато зять отправляется в город.
На часах больше 12.00, когда врач приглашает Валентину в кабинет. Через пару минут медсестра проводит ее и еще двух женщин к белому автомобилю «Dacia». «Ей придется полежать в больнице. У нее сердце работает только примерно на 30%», – предупреждает медсестра.
Автомобиль «Dacia» везет трех женщин метров сто и оставляет у двери Кишиневского кардиологического института. В высоком угрюмом здании два входа. Через вход слева можно попасть в приемный покой, где у прибывших женщин проверили документы, выданные им в диспансере. Валентину отправляют в Отделение общей кардиологии.
Женщина глубоко вздыхает, берет сумку и выходит из здания. Дорогу знает, ведь лежала здесь еще летом. Заходит через дверь справа, а оттуда – в старый и шумный лифт. Поднимается до восьмого этажа, несколько раз поворачивает и останавливается в светлом коридоре, стены которого окрашены в желтоватый цвет.
Царит тишина. Двери палат по левой стороне закрыты. На посту в середине коридора никого нет. Валентина садится на стул и ждет. Мимо проходят несколько девушек в белых халатах.
Минут через десять в ее сторону направляется тоненькая женщина с черной челкой. Валентина узнает ее. Это врач Джеорджета Михалаке, которая лечила ее и в прошлый раз. Врач посмотрела документы Валентины и сказала ей, что она будет лежать в 14-ой палате.
В 14-ой палате стоят три койки, разделенные тумбочками, и шкаф. В углу стоит и складная кровать для чрезвычайных случаев. Валентине предстоит провести ночь на ней, а на следующий день, когда одну из пациенток выпишут, она займет ее койку.
Женщина снимает теплую зимнюю одежду и переодевается в коричневый цветастый халат. Снимает она и платок, открывая короткие стриженые волосы. Складывает личные вещи в шкафу. Ей сказали, что в течение семи дней, которые ей предстоит пробыть в Институте кардиологии, ее обследуют и назначат долгосрочное лечение.
Устроившись в палате, Валентина позвонила зятю и сказала ему, что может ехать прямо домой. Женщина рада, что ее госпитализировали, ведь вначале она думала, что ей придется вернуться обратно. «В Диспансере мне сказали, что когда врач записывает меня на консультацию, ему следует сразу записать меня и на госпитализацию, иначе, когда я приеду, может не оказаться свободных мест», – сказала нам Валентина.
* * *
«За год в стационаре мы лечим около 10 тыс. пациентов, а консультативное отделение обслуживает практически неограниченное число [пациентов]. В настоящее время почти 40 тыс. пациентов прошли через консультативное отделение. Кардиологи выполняют по две нормы. Делают они и часть работы кардиологов, которых нет в районах», – объясняет директор Кардиологического института Виталие Москалу, каким образом положение дел в районах влияет на работу возглавляемого им медучреждения.
И поскольку нехватка кардиологов со временем усугубилась, число людей, страдающих заболеваниями кровеносной системы, за последнее десятилетие практически удвоилось – с около 390 тыс. человек в 2007 году до около 680 тыс. в 2017 году. Таковы данные Национального бюро статистики.
Вместе с тем, Виталие Москалу уверен, что на самом деле удельный вес сердечнососудистых заболеваний сокращается, а число пациентов растет по другим причинам. «Сейчас молодые уезжают и остаются старики, среди которых, разумеется, уровень сердечнососудистых заболеваний выше».
Однозначно, что заболевания кровеносной системы служат причиной более половины всех случаев смерти, которые отмечаются ежегодно в Республике Молдова. Это практически в четыре раза больше, чем летальных исходов в случае злокачественных опухолей, и почти в шесть раз больше, чем в результате заболеваний желудочно-кишечного тракта, которые замыкают тройку «лидеров» по численности смертей.
«Увы, сегодня все бремя, связанное с диагностикой сердечнососудистых заболеваний, их лечением, мониторингом и переводом в третичные медучреждения, падает преимущественно на плечи семейных врачей, но их зачастую нет в населенном пункте или же они перегружены объемом работы, с которым с трудом справляются. В то же время семейные врачи не имеют подготовки кардиологов, поэтому нуждаются в консультации специалиста для дифференцированной диагностики заболевания, коррекции курса лечения и т. д.», – отметила эксперт по политике в области здравоохранения Алла Немеренко.
Мы попытались выяснить и у представителей Министерства здравоохранения причины, по которым в 15-ти районах нет кардиологов, а также узнать, какие меры принимают власти для улучшения ситуации, однако безуспешно. После неоднократных обращений ведомство только направило нам письменный комментарий, в котором даже не упоминается о кардиологах. Приводим ниже выдержку из него:
«Обеспечение системы здравоохранения человеческими ресурсами является приоритетом в повестке министерства. В этом смысле принимается целый ряд мер, чтобы обеспечить специалистам мотивацию трудиться в системе, главным образом в сельской местности. Речь идет о повышении пособий, выплачиваемых молодым специалистам, повышении заработной платы, модернизации инфраструктуры медицинских учреждений, а также оснащении современным медицинским оборудованием».
***
        |
Когда одну из пациенток выписали, Валентина заняла ее койку. Пребывание в больнице предполагает три приема пищи в день, прием лекарств, консультации различных врачей, клинические обследования и лабораторные исследования.
Женщина довольна, что в институте ей делают серьезные анализы, хотя так и не может понять, как она оказалась в таком состоянии. «Я никогда не болела, а теперь на меня все обрушилось», – говорит она, разглядывая небольшие иконы, прикрепленные к стене над койками.
Вместе с ней в палате лежит Клавдия, которой лет 50. Женщина жалуется, что у нее с детства проблемы с сердцем и постоянно была вынуждена ходить по врачам. «А у меня ничего не было», – стоит на своем недоумевающая Валентина.
После шести полных дней госпитализации Валентину выписывают. Она складывает вещи в сумку, завтракает и отправляется домой. Клаудия помогла ей донести сумку до улицы, а там посадила на «маршрутку», которая отправляется к Южному автовокзалу.
Женщина добралась на вокзал слишком рано, купила билет и стала ждать отправки рейса. Предстоит ждать еще час. «Лучше подождать, чем опоздать на «маршрутку», – успокаивает она себя, опершись на установленные на перроне скамьи.
В выписке указано, что у женщины выявили «застойную сердечную недостаточность». Другими словами, ее сердце не в состоянии качать достаточно крови в организме. Кроме главного диагноза в медицинской карточке указаны и второстепенные диагнозы, результаты клинических и параклинических обследований, результаты лабораторных исследований.
Включены также рекомендации: «оставаться на учете семейного врача, кардиолога, соблюдать диету […] регулярно сдавать анализы и придерживаться режима, предполагающего умеренные физические нагрузки» и, конечно же, предписано лечение. Оно состоит из пяти видов таблеток – некоторые из них компенсируемые, а другие – нет.
После выписки Валентина проводит бóльшую часть времени у дочки и внуков в селе Лека. Регулярно принимает предписанные таблетки, каждые две недели ездит в Кантемирский центр здоровья сдавать анализы и заходит в местный офис семейных врачей мерить давление. По ее словам, она чувствует себя лучше, но знает, что ей нужно следить за состоянием своего здоровья и избегать печалиться, «ведь в районе и так нет врача».
«Я ей сказала в случае необходимости сразу вызывать «скорую», не приходить к нам, ведь у нас нет ни одного врача на месте, а в случае сердечных заболеваний нельзя терять время», – говорит медсестра, работающая в селе Плешень.
***
На дворе начало февраля. В Кантемирском центре здоровья у двери кардиолога толпятся пациенты. Врач Джемма Караджов – низенькая женщина с черными как смоль волосами – приезжает из города Леова, чтобы проконсультировать кантемирских больных. Здесь она принимает только раз в неделю – лишь по субботам.
Желающих попасть к ней на прием достаточно. Они сидят на стульях или толпятся вдоль стен в узком и темном коридоре, поэтому остается лишь тесный проход, по которому едва ли можно протиснуться. Больные пытаются как-то скоротать время в очереди. Несколько мужчин рассказывают друг ругу смешные истории, молодой человек уткнулся в телефон, а женщины просят совета друг у дружки.
– Что случилось? – спрашивает женщина, заметив другую.
– Пришли лечиться! Если нет своего врача, вот, приходится стоять в очереди, – печальным голосом молвит та в ответ.
Еуджения Лаврик одета в пальто, на голове у нее шапка. По ее словам, она в первый раз пришла на прием к кардиологу и не ожидала, что все окажется так сложно. «Надо приходить только по записи, по субботам, и еще подождать, пока перед тобой пройдут еще человек десять. В течение недели экономят на здоровье людей», – сетует она.
Другая пациентка сидит на стуле и жалуется, что не записалась, «потому что очередь большая», но, тем не менее, надеется попасть на консультацию. «Хочу только спросить, примут ли меня без кардиограммы», – поясняет Майя Наку, которая вместе с соседкой приехала из села Капаклия, расположенного в 23-х км от города Кантемир.
Когда в коридоре появляется женщина и спрашивает, кто крайний, остальные хором отвечают, что принимают по записи. «Ну и морока», – вздыхает она. По ее словам, она не сможет ждать слишком долго, иначе у нее не будет транспорта, чтобы вернуться обратно в село Лингура.
Через каждые четверть часа или полчаса медсестра выходит в коридор со списком в руке и громко зачитывает имена пациентов, которые должны зайти. Примерно через два часа ожидания несколько женщин раздают печенье и мандарины. Полутемный коридор заполняет сильный сладковатый запах.
Как утверждает врач, ей очень сложно добираться из Леова. Она бы рада иногда не приезжать, но, увы, это невозможно. «В ненастную погоду не можешь позволить себе не приезжать, ведь к тебе записались люди, которые добираются с большого расстояния, проезжают десятки километров. Так обстоят дела», – поясняет Джемма Караджов.
И поскольку она приезжает в Кантемир только раз в неделю, признает, что просто не в состоянии обеспечить потребности всего региона. «Если хочется сделать дополнительные обследования, мы должны отправлять пациентов либо в Кишинев, либо в Кахул. Сердечнососудистые заболевания лидируют среди патологий, которые приводят к смертности населения. Не понимаю, почему этой сфере не уделяется особое внимание?!», – задается врач риторическим вопросом.
В то же время Алла Немеренко утверждает, что положение может еще больше усугубиться. «Врачи уходят и, как показывает статистика, их место никто не занимает. […] Такими темпами, в следующие несколько лет в районах вообще не останется кардиологов», – предупреждает эксперт по политике в области здравоохранения.
Фото – Михаил Каларашан