Полина Купча– Ало, Андрий*! Ты где? Когда приедешь, родной?
– Мама, сегодня домой меня уже не жди… Быть может, на следующей неделе. Не знаю…
.
Украинка Олена* из Одесской области не видела своего сына полгода. Последний раз встречались в декабре прошлого года — во время зимних каникул. «Уехал [из дому] в начале нынешнего года в январе — отправился на учебу. Он — курсант Одесской военной академии, будет морским пехотинцем. С тех пор я его больше не видела», — печально рассказывает Олена.
Несколько секунд ищет что-то в телефоне, затем показывает видео, полученное от сына — на пустынном поле два солдата в камуфляже с оружием в руках танцуют под песню Coco Jamboo. «Вот этот — Андрий!», — показывает женщина на более высокого парня. «Он такой вот: веселый, забавный, смышленый мальчик».
Продолжает искать в телефоне. «Смотрите!», — призывает она. Видео, которое она нам показывает, снято ранним утром в кузове военного грузовика, накрытого брезентом. На полу дремлет большое число солдат, их тела переплелись так, что ребята похожи на змей. На боковой скамье сидят двое приятелей. Андрий размахивает руками в воздухе, словно танцуя.
«Он слишком веселый», — нежно поясняет мать. «Быть может, потому что без отца рос. Возможно, где-то есть и мое упущение. Но он нормальный ребенок, как и все остальные».
В одиночку воспитывала сына с 10 лет — с тех пор, как недуг унес жизнь ее мужа. Олена признает, что Андрий быстро возмужал. Он был для ее плечом и опорой всегда, помогал во всем «и во дворе, и в доме». Поддерживал сын и финансово.
Ему едва исполнилось 14 лет, когда заявил матери, что «хочет зарабатывать собственные деньги». Собирал металлолом, покрышки, рыбачил, дрова таскал. «Часть денег отдавал мне», — вспоминает мать в порыве меланхолии.
Когда после 11-го класса объявил, что хочет учиться на военного, мать не стала возражать. «Андрий рос без отца, поэтому ему нужна была мужская специальность». В Академии парень вначале выбрал десантные войска, затем «перешел к морским пехотинцам», — объясняет женщина и ставит телефон на стол. На глаза у нее наворачиваются слезы, а под глазами у нее залегли темные круги.
После того, как Россия вторглась в Украину, целый месяц она была словно зомби, а в голове у нее была одна-единственная мысль – Андрий. «Я плакала, но не могла спать». «Чтобы дочь-подросток не услышала, зарывалась головой в подушку и ревела. «Не позволяла себе такое при ней — я же должна быть ей опорой и поддержкой».
Ни на своем рабочем месте, а трудится Олена в государственном социальном учреждении, женщина не могла справиться со своими эмоциями, впрочем, ни со своими обязанностями. Чтобы другие сотрудницы не видели, выходила на улицу и орала от боли.
«Она словно была мертвая», — вспоминает одна из ее коллег. «Многое забывала, не могла сосредоточиться, поэтому написала заявление об увольнении. Мэр вызывал ее к себе. Он не понимал, почему Олена хочет уйти. Услышав причину, велел взять себя в руки — ничего преступного она не делает, ведь все мы в таком состоянии».
Затем она свыклась с новой действительностью, а это кажется ей еще страшнее. «Ночью воют сирены и это ужасно, а утром просыпаешься и двигаешься дальше, ведь иначе нельзя. У нас просто нет иного выбора. Ты понимаешь, что твой ребенок там и что он воюет, но ты ничего не можешь изменить. Ты это принимаешь. Мать всегда говорила мне, что я словно оловянный солдатик». Именно этим она и продолжает подбадривать себя время от времени.
.
***
Переживать за жизнь сына Олена начала еще в конце прошлого года, когда приближались зимние каникулы, а Андрий все еще не знал, позволит ли ему начальство насладиться двумя неделями побывки. «Они опасались начала войны, поэтому и держали их там [в Военной академии]».
Именно тогда она осознала неминуемость угрозы войны и начала «по-настоящему» бояться, хотя сын и постоянно успокаивал ее: «Мама, мы студенты, поэтому на передовую, туда, где страшнее всего, нас не отправят. Если что-то вдруг, действительно, начнется, то нас отправят только на третью или четвертую линию. Не бойся».
24 февраля в 5 утра, когда в новостях стали передавать, что русские напали на Украину, Олена не спала. Обычно она ложится рано, а утром просыпается к четырем. Включает телевизор и пока готовит завтрак и делает гимнастику, вполуха слушает новости.
Женщина онемела. Слезы полились из глаз, а тело сковал страх. Она так сильно заволновалась, что понимала только одно: полностью сбита с толку. С трудом немного собралась. «Первое что я сделала, разбудила свою дочь: «Война!».
В воцарившемся хаосе все же додумалась собрать «тревожную» сумку. «Я сложила туда лекарства, фонарик, кое-что из одежды, воду». После того, как собрала сумку, обняла дочь и попросила при малейшем шуме бежать в подвал, ведь ей надо на работу. Испуганная дочь недоуменно спросила: «Почему, мама?».
Олена не знала, что ей ответить. Все ее мысли были только о Андрий, который не отвечал на звонки.
Только к вечеру получила от него сообщение. Сын написал, что он не в Одессе, и просил не переживать. «Он часто мне так говорил», — волнуясь, продолжает женщина свой рассказ. «Быть может, и пытается защитить, старается не напугать, чтобы я не слегла от горя».
Олена попросила его только об одном: писать или звонить каждый день. Так она будет знать, что он жив. Еще пыталась узнать, где его дислоцировали и что он делает, но Андрий коротко предупредил, что «не имеет права говорить». По этой причине подробности мать всегда узнает с опозданием. «Старается многое скрывать от меня».
Только позже узнала, что сын записался в украинскую армию добровольцем, хотя мог продолжать свою учебу, ведь у него нет отца и его воспитывала только мать. «Вначале думала, что его заставили, но потом он признался, что сам сделал этот выбор».
Тоже через какое-то время Андрий признался ей и в том, что в Николаевскую область его дислоцировали еще 22 февраля, то есть за два дня до российского вторжения. «Они уже знали, что будет что-то конкретное», — понимает сейчас Олена.
Затем с помощью зашифрованных сообщений рассказал матери и о точном расположении. «Мама, я напишу название праздника, а ты поймешь, где я нахожусь», — пояснил парень, потом указал дату в календаре. Она поняла, какой религиозный праздник выпадает на тот день и, оттолкнувшись от названия праздника, нашла на карте все возможные места. В итоге остановилась на соседней Николаевской области, которая располагается на берегу моря. «Я поняла, что он именно там, ведь мой сын служит в морской пехоте», — объясняет Олена логику, которой руководствовалась.
Так определила три населенных пункта, в которых перебывал ее сын. Все они располагаются в Николаевской области. Хотя еще с первых дней российского вторжения в Украину область интенсивно бомбят, Олена понимает, что эпицентр боев находился гораздо дальше от места пребывания Андрия. Это однако ее не сильно успокаивало. Будь у нее такая возможность, отправилась бы вместе с ним на фронт, чтобы быть рядом. «Увы, меня не берут», — подытоживает женщина, стиснув зубы.
.
***
Олена не знает, убил ли кого-то ее сын, но «стрелять – стрелял». Когда может, Андрий рассказывает немного о своих солдатских буднях, но всегда старается успокоить, говоря, что там, где он находится, еще не идет война в полном смысле слова.
Хотя женщина не особо верит тому, что говорит ей сын, она все же смогла косвенным образом убедиться в правдивости его слов после ночного разговора, когда он рассказал, как его наказали за то, что отправился на задание без должного снаряжения.
«Он не взял каску и бронежилет. Потому что они тяжелые», — пересказывает она приключение Андрия. «И чтобы не тащить с собой пулемет, ведь он тоже тяжелый, взял вместо него автомат. За это его заставили сделать себе деревянное ружье. Он взял толстый ствол, прицепил к нему другую ветку в виде дула. Так у него получилось огромное «ружье». Его заставили целый день везде таскать за собой это «ружье».
В другой раз поведал о том, как завел друзей там в траншеях. «Мама, мы словно огромная семья». А один из разговоров ребят очень сильно впечатлил Ольгу.
«Во время затишья [Андрий] сидел с двумя новыми друзьями и болтал. Каждый рассказывал, что ему хочется сделать, когда закончится война. Андрий сказал, что ему хочется на море и поехать домой. Один из ребят, сказал, что у него больше нет дома — ракеты сравняли его с землей. «Ты откуда?» – «Из Мелитополя». Второй сказал: «А у меня больше нет города». – «А ты откуда будешь?» – «Из Волновахи что на Донетчине».
Пересказав матери разговор со своими товарищами, Андрий спросил, может ли приехать вместе ними домой на побывку. «Ну, разумеется!», — растроганно ответила ему Олена.
Они пишут друг другу каждый день или даже созваниваются, если у Андрия есть время, ведь Олена всегда на связи. Для нее самое страшное, когда сын пару дней не дает о себе знать. Все это время она практически не спит и постоянно смотрит новости. Случалось, что у Андрия телефон был отключен и по пять дней подряд. «Абонент находится вне зоны доступа…», — неустанно повторял автоответчик на попытки матери дозвониться сыну. Тогда чувствовала, что сходит с ума. «Я и сама не знаю, как пережила все это», — недоумевает женщина теперь.
Думает, что выжить ей помогли молитвы. Она каждый день молится Богородице и Архангелу Михаилу — покровителю военных. «Материнская молитва самая сильная. Я прошу для своих детей, прежде всего здоровья, и чтобы мой сын вернулся домой живым. Все коротко. Мне много слов не нужно, а это работает и помогает. Самое большое счастье, когда [Андрий] отвечает и говорит мне: «Мама, все хорошо», — признается Олена со слезами на глазах.
И она, в свою очередь, подбадривает сына, напоминая ему: «Папочка где-то на небесах и молится за тебя». «Будь он жив, был бы рядом с ним, поддержал бы, а так я одна и это нелегко». В конце разговора, зная, что сын —весельчак и непоседа, нежно отчитывает его: «Будь умницей! Береги себя ради матери».
.
***
Раздается телефонный звонок. Коротко отвечает и вешает трубку. Затем телефон опять звонит, однако на этот раз включается другой рингтон. Олена улыбается, даже не взглянув на экран. Знает, что это ее дочь.
После начала вторжения не могла спать от страху, поэтому подписалась на множество новостных Telegram-каналов и утыкалась в телефон после каждого уведомления. «Могло прийти и 10 уведомлений за минуту», — вспоминает она. Позже когда все чуточку устаканилось, ей захотелось немного отвлечься от всех этих уведомлений и просматривать их позже. Первым порывом было перевести телефон на бесшумный режим, но тут же ее осенило: «А если Андрий позвонит или отправит сообщение, а я не услышу?».
И вот так ей пришла идея: чтобы не переживать, что может пропустить звонок от сына, выбрала для основных контактов в своем телефоне разные мелодии, но все патриотические.
Для Андрия установила Їхали Козаки (Ехали казаки — на укр.).
Для дочери — Українська Лють (Украинская ярость — на укр.) (кавер-версия известной песни Bella Ciao).
Для близких — Не твоя війна (Это не твоя война — на укр.).
Для остальных звонков — Ой у лузі червона калина (Ой на лугу красная калина — на укр.).
«Эти песни поддерживают мой моральный дух», — объясняет она свой выбор. «Я патриотка. Я люблю свою страну. Меня переполняет гордость за то, что делают наши. И когда видишь, как весь мир рукоплещет нам, как все встают, когда говорит наш президент…».
Ее коллеги по работе тоже научились различать мелодии. Если она выходит из кабинета, а на телефоне начинает играть «Їхали Козаки», тогда спешат позвать ее: «Олена, Андрий звонит!».
В их краях пока еще спокойно, но Олена всё равно опасается возможного прихода российской армии. «Не дай Бог», — спешит она добавить. Страхи подпитываются неоднократными обвинениями в изнасиловании в отношении российских военных. «Мне надо будет куда-то спрятать свою 16-летнюю дочь. Андрий попросил. Так ему будет спокойнее, если будет знать, что мы в безопасности», — продолжает она.
Также Олена уже позаботилась спрятать зимнюю форму Андрия, которую парень отправил домой прямо с фронта. «Она пропахла маслом и соляркой. Я простирала форму несколько раз, но так и не могла вывести запах войны. Когда форма высохла, я ее спрятала, ведь русские ищут военную форму в качестве доказательства», — поясняет наша собеседница.
Ищет в телефоне снимок и показывает его и нам — рука с татуировкой «Fortis Fortuna adiuvat», то есть «Храбрым судьба помогает». Говорит, что это Андрий себе набил. Сделал ее несколько дней назад, как только вернулся в Одессу на учебу. В Николаев прибыло пополнение, а студентов отправили наверстывать потерянные учебные часы и сдавать экзамены, продолжает Олена свой рассказ.
Новость несказанно обрадовала ее. Четыре месяца она мечтала о том, как сможет крепко прижать его к своей груди и поблагодарить Всевышнего «за то, что он жив». Радость однако оказалась недолгой — студентов предупредили не ждать каникул до самого окончания войны. Андрий однако пообещал, что кровь из носу, но уже на второй день он наведается домой.
«Я горжусь тем, что мой сын именно там. Он мог сделать другой выбор и не отправляться на фронт, но он пошел туда добровольно. Вначале я болезненно реагировала, переживала, но потом поняла, что он военный и поступил правильно», — признается Олена со слезами на глазах.
Одолеваемая волнениями, берет сумку и отправляется домой. Надеется успеть приготовить все, что так любит Андрий, к его приезду: биточки, «Оливье», крабовый салат, котлеты.
На следующий день с утра на ее телефоне раздается «Їхали Козаки».
– Ало, Андрий! Ты где? Когда приедешь, родной?
– Мама, сегодня домой меня уже не жди… Быть может, на следующей неделе. Не знаю…
Глаза Ольги застилают слезы, а губы дрожат. Она оставляет телефон и закрывает лицо испещренными морщинами руками.
* Из соображений безопасности, имя было изменено