Полина КупчаВ воскресенье Гицэ и Парасковья из села Бештамак Леовского района проснулись, когда рассвет едва забрезжил. Мужчина спустился с печи и нежно взглянул на худую женщину, которая, укрывшись простыней, еще дремала на кровати у печи. Чтобы не нарушать традиции, молодые решили этой ночью спать по отдельности. Он быстро натянул брюки и свитер, крепко нахлобучил шапку на светловолосую голову и вышел. У ворот его уже ждал друг на телеге. Тот должен подвезти его к овчарне, где Гицэ работает последние шесть лет. Ему нужно покормить и напоить овец, убрать в загоне. «Давай, Стелуца!», – крикнул он кобыле с добрым взглядом. Телега тронулась.
Парасковья тоже хотела спуститься с кровати, но передумала. До 9.00 еще есть время. Она глядит на подоконник, на котором стоит множество бутылок шампанского и коробок с майонезом. Счастливо улыбается. Затем трогает потрескавшимися пальцами белое платье, заботливо повешенное на вешалку рядом с серым костюмом, висящим на ковре над кроватью. В тесной бедной каморке, набитой до отказа купленными по случаю торжества вещами, царит хаос. К изголовью кровати стоят прислоненными две старые запылившиеся иконы. На столе – нагромождение пакетов полных фруктов, сладостей, салфеток. Между столом и кроватью на электродуховке поставили колонку, которая на две ладони закрывает окно. У двери стоит старый буфет, а на нем – надутые и сдувшиеся шары, микрофон и несколько калачей.Холод проникает в хибару через дыру размером в куриное яйцо в двери из ДСП. Парасковья спускается с кровати. Настало время развести огонь. Она заботливо переступает через черные туфли и белые сапоги больше смахивающие на ковбойские. В порыве нахлынувшего волнения нежно погладила и их. Сегодня она со своим котиком сочетаются браком. Она – цыпленок, а он – котик. Именно такие нежные прозвища они дали друг другу еще с первой встречи. Это случилось несколько месяцев назад, когда Гицэ искал себе невесту. «Дома тоже полно сложностей. У меня не было времени полоть огород. Некому был смотреть за хозяйством, ведь я работаю в овчарне», – поясняет мужчина. Однажды его начальник Константин пошел за колокольчиками в овчарню, расположенную в селе Борогань – примерно в 30 км от села Бештемак. Там он заметил Парасковью, которая вместе с подругой готовила овечью брынзу.
«Константин сказал мне, что у него в селе Бештемак есть красивый парень. Спросил, не хочу ли я пойти с ним, чтобы посмотреть на него. Давай! В овчарне трое чабанов доили [овец]: Гицэ, Бухайог и Туца. Я не знала, который из них Гицэ. Потом Константин показал мне его. Я застенчиво глянула на него исподтишка, подождала, пока они подоили овец. Потом мы пошли в бар и купили бутылку шампанского… С тех пор я осталась у него. Это была любовь с первого взгляда», – вспоминает девушка. И Парасковья понравилась Гицэ сразу же, но теперь он не особо вдается в подробности их первой встречи. «Если бы не понравилась, не стал бы я на ней жениться», – отрезал мужчина.
Парасковья пока еще одета в повседневную одежду. Начинает волноваться. Огонь уже шумит в печи, на часах 9.00, а Гицэ еще не вернулся. Через два час у них начинается венчание, а ехать надо в соседнее село Троян. А ведь еще им надо сходить на кладбище и возложить цветы к могилам родителей Гицэ, она должна накраситься и уложить волосы. Ее смуглое лицо проясняется, когда замечает, что во двор заходит ее избранник. В руках у него обручи для свадебного платья.
Вслед за Гицэ появляются и посаженые родители. Они – полная противоположность своих посаженых детей. Вихрем носятся по двору, то спрашивают об одном, то о другом, то просят принести иголку с ниткой, то спрашивают о ладане и бутылке с вином, то зовут жениха, то зовут невесту. Они сбитые с толку и немного растерянные, все время суетятся и больше напоминают грохочущую и сверкающую молниями грозу. Мария как и Ион говорит громко и много, поток слов вылетает словно пулеметная очередь. После недолгой и поспешной подготовки в полной суматохе все отправились на кладбище окуривать ладаном могилы и тем самым известить мертвых о том, что Гицэ женится.
Ион гордится тем, что сегодня станет посаженым отцом. Да еще Гицэ – своему лучшему другу, с которым учился во вспомогательной школе в другом селе. «Когда выпадал кусок хлеба, я делил его с Гицэ. Если нечего было надеть, тогда одалживал одежду у Гицэ. Вот почему я чувствую, что стать ему посаженым отцом – мой долг. У меня нет много денег, чтобы «поставить на стол», ведь я бедный, не работаю за границей, но самое главное, что я тоже участвую в таком важном для него событии. Мои родители еще живы, а у него никого нет», – поясняет Ион. С рвением окуривает ладаном могилы и не устает повторять: «Приглашаем и вас на свадьбу!».
Ни Ион, ни Гицэ не объясняют, как они попали в интернат. «Из школы нас отправили в интернат. В школе учителя особо не заботились о нас. Есть много вещей, о которых и не стоит рассказывать. Интернат с домом не сравнить, но я отпрашивался и навещал родителей», – вспоминает Гицэ.
Вернувшись домой, новобрачные начинают готовиться к венчанию. Парасковья заботливо снимает свадебное платье с вешалки. Она надевает его впервые. «Платье я одолжила. Мне его принесли только вчера вечером. Видела бы ты, каким счастливым был Гицэ. Взял меня на руки и стал кружить, пока у меня не закружилась голова. – Да успокойся уже! Что с тобой? Брось! Завтра у нас будет на это достаточно времени!», – улыбается невеста, погружаясь в приятные и волнующие воспоминания.
Платье слишком велико для ее миниатюрной фигуры. Чтобы немного скрыть этот недостаток, надела сверху белую болоньевую куртку, которую принесла ей мать. Костюм на Гицэ тоже висит и топорщится, но у парня нет «спасительной» куртки, которая может скрыть мешковатость его наряда. Одетый только в рубашку и пиджак он стоически переносил мороз.
Жених молчаливый и сдержанный. На вопросы отвечает резко и коротко. На просьбы реагирует, только утвердительно кивая головой, а его длинные и нежные руки не могут долго оставаться без дела. Ходит всегда с опущенной головой. Если ему что-то не нравится или если его кто-то оскорбит, только нервно сглатывает и смотрит долгим, полным достоинства и укора взглядом, но никогда не огрызается. Когда допекает, пускает в ход кулаки. «Порой становлюсь боксером», – показывает на красующийся над глазом шрам.
Его матери не стало восемь лет тому назад – «застудила кровь». Отец погиб четыре года назад на охоте – «по неосторожности». Двое старших братьев уехали за границу на заработки и не смогли приехать. «Они вышлют мне денег, ведь приезд обойдется им дорого». Вот и вся семья Гицэ.
Вначале молодожены думали устроить более многочисленную свадьбу, арендовать заведение в селе, но быстро поняли, что выброшенных на аренду зала денег «не вернуть», зато двор и дом Гицэ достаточно вместительные для горстки родичей и друзей. К тому же новоиспеченная семья через несколько месяцев ждет пополнения, поэтому подготовку к свадьбе пришлось ускорить. «Как поступают все, так поступили и мы», – коротко пояснил жених.
Нарядившись в самое лучшее, новобрачные в сопровождении посаженых родителей и двух шаферов сели в микроавтобус. По дороге в церковь посаженый отец старается развлекать гостей. Водитель попытался было включить радио, но вспомнил, что не починил его. Но не отчаивается – достает смартфон и включает первую попавшуюся мелодию. Музыка настроила всех на праздничный лад, посаженый отец старался поддерживать веселую атмосферу, а шаферы стали гикать с еще бóльшим воодушевление.
В церкви было немного теплее, чем на улице, но все равно пока священник читал молитву, из его рта шел пар. Когда жениха и невесту попросили прочесть «Отче Наш», они словно воды в рот набрали. Священник начинает укорять их. Посаженый отец вызвался сам прочесть: «Я знаю «Отче Наш»!». Священник отругал и его, пригрозив, что заставит бить поклоны. Одна из женщин пытается передать молодоженам лист с напечатанным на нем текстом молитвы, но ей тоже досталось от священника: «Не носитесь мне тут с листочками. Я понимаю, что вы хотите им помочь. Я понимаю, что они вам дóроги. Но когда у них родятся дети, им придется самим со всем справляться». Гицэ не выдержал и заявил, что на самом деле он знает молитву. Начинает читать ее, а Парасковья шепотом повторяет слова. Кое-где проглатывает несколько слов или даже выражений. Недовольный священнослужитель показывает им, как правило надо правильно произносить «Отче Наш» и наказывает через неделю прийти к нему с выученным уроком.
Узаконив свой союз перед лицом Господа, Гицэ и Парасковья выходят из церкви обуреваемые волнением. Они слишком счастливы, что справили свадьбу, что могут в этот день устроить праздник «по своим силам». Вернувшись в село, выходят где-то в центре, а дорогу к дому проходят уже пешком. Люди встречают их ведрами с водой, восторженными, хмурыми или полными издевки взглядами. Но свадебной процессии до них нет никакого дела: их переполняет гордость, они гикают и улыбаются своему простому и бедному счастью.
Пока новобрачные венчались, родственники накрыли столы, установленные в доме, где никто не живет, разлили вино по бутылкам, а несколько парней проверили колонку. Когда свадебная процессия вошла во двор, музыка звучала на всю округу. Пока жених помогал по дому, невеста закружилась в хоре с первыми прибывшими гостями. Затем последовал первый танец жениха и невесты, а потом народные танцы перемежались с современными…
Денег, которые не хватило на свадьбу, Гицэ взял авансом у своего начальника. Полученный аванс мужчине предстоит отработать на протяжении нескольких месяцев, но он уже не волнуется и насчет этого. «Лишь бы здоровье не подвело, а денег мы заработаем. С голоду не пухнем, в доме тепло, телевизор у нас есть», – кротко улыбается жених. Когда вино распили, а из колонки перестала раздаваться музыка, новоиспеченная семья стала считать полученные от гостей подарки: телка, несколько ягнят, два гуся и две утки. Также набралось и 3.000 леев, но эти деньги пойдут на хирургическое вмешательство, в котором нуждается молодой муж.
Foto – Polina Cupcea și Nicolae Cușchevici