Михаил КаларашанВ Кишиневе живут более 10 тыс. безнадзорных собак. «В городе! А есть еще муниципий, леса, села. Из сел очень многие мигрируют». Цифры примерные, ведь перепись бродяжек никогда не проводилась.
Хотя собаколовам удается поймать бóльшую часть бездомных животных, борьба властей с ними ежегодно возобновляется практически с того же рубежа, так как «по статистике, если оставить сучку и кобеля в маленьком районе, за полтора года будет 20 собак, минимум. И это только от двух».
Таким образом, муниципальные власти открыли минувшей осенью Центр по стерилизации. С тех пор такой операции подверглись «около 100 бродячих собак», кроме того, две делегации зарубежных ветеринаров стерилизовали еще почти 500 особей. «Это капля в море, но и без этой капли никак».
В декабре 2018 года через месяц после официального открытия Муниципального центра по стерилизации безнадзорных собак мы попросили Управление «Autosalubritate», в ведении которого находится новая структура, позволить нам проследить за тем, как в Кишиневе проводят отлов собак и что происходит потом с животными. Администрация сразу откликнулась, но потом каждую неделю все откладывала наш визит. И так до весны.
* * *
14 марта 2019 года в 5:30 утра в центральном офисе Управления «Autosalubritate» многолюдно. Собаколовы вместе с мусорщиками и другими коллегами пускают сигаретный дым, дожидаясь своего рейда.
По всей территории стоят мусороуборочные машины. Их порядка двух десятков. У крыльца административного здания, что слева от КПП, припарковано два экипажа «газелей» с надписью на капоте «Serviciul ecarisaj».
В 6:00 Славик – водитель-собаколов получает у диспетчера лист с адресами, где была замечена бездомная собака или стая собак. Вместе со своим напарником Михаил входит в состав экипажа, отвечающего за столичные секторы Рышкановка и Чокана. В общей сложности у Управления «Autosalubritate» 4 экипажа: по одному на секторы Чентру, Буюкань, Ботаника и один для двух секторов – Рышкань и Чокана.
Спустя минуту дверь в кабину открыл один из начальников. Это молодой мужчина в хорошем пальто и в отличном настроении. Просит не снимать лица его подчиненных: «Ребятам не нужна такая реклама, понимаешь?».
Собаколовы вздохнули с облегчением.
Славик добавил метку на карте, чтобы найти максимально быстрый маршрут. Первая заявка на так называемой Нижней Рышкановке – по ул. Думитру Рышкану, 7.
Машина мчалась по улицам просыпающегося города гораздо быстрее, чем можно было ожидать. От базы Управления «Autosalubritate» на Скулянке до места назначения мы доехали минут за 10. Днем на это ушло бы полчаса.
Припарковавшись напротив ворот, на которых висела табличка «Hospice Angelus», Михаил и Славик бегло осмотрели территорию. Убедившись в том, что и поблизости собак нет, Михаил позвонил по телефону, указанному в заявке, и объяснил ситуацию.
По словам Михаила, такое происходит очень часто.
Через 20 минут машина уже едет по улице Дойна. Когда на обочине вблизи трехэтажного дома заметили одинокую черно-белую собаку, решили попробовать ее поймать. Но не успел Славик выйти из машины, чтобы начать прикармливать пса и заманивать в ловушку, как на балконе появился мужчина и громко закричал: «А ну-ка пошли вон! Это моя собака! Только попробуйте до нее дотронуться!».
«Вот как с этим работать? И такое происходит постоянно! Разве это работа?», – стиснув зубы, процедил Михаил.
Поехали дальше. Жители домов на перекрестке улиц Дойна и Соколень оставили заявку накануне. По их словам, у них во дворах живет целая стая собак. В самом начале мы увидели всего одну.
Процесс ловли очень прост – Славик заманивает кормом собаку за дверцу машины, в то время как Михаил, заранее приготовив аркан, поджидает, пока животное подойдет максимально близко.
Собака приблизилась к самой петле, но, когда Михаил попробовал ее заарканить, сорвалась и убежала. После этого и Михаил, и Славик стали обходить территорию ближайших дворов – им нужно было ее найти, но поиски не увенчались успехом. «Если собака чувствует опасность, она никогда больше не появится в поле зрения», – утверждает Михаил.
Поиски продолжались минут 20. Тем временем на улице стали появляться кишиневцы, спешащие на работу. Они подозрительно смотрели и на Михаила со Славиком и на их старенькую «газель».
Когда из соседнего двора к машине подошли две дворняги, а потом стали медленно отходить к детской площадке у дома напротив, Славик отправился за ними.
A там стая из 5-6 собак. Из всей стаи им удалось поймать лишь одного щенка. Его мать громко скулила на всю округу. К ней присоединились другие собаки.
Уже на улице Соколень стая, у которой забрали щенка, слилась с гораздо более многочисленной стаей в соседнем дворе. Они лаяли и бежали за нашей машиной вдоль дороги почти квартал.
«Они чуют наш запах. Чуют и боятся, но каждый раз, когда мы уезжаем, бегут за нами. В этом дворе мы побывали уже несколько раз. Ловим здесь по одной собаке в неделю, делать это чаще нельзя. Нужно, чтобы они немного забыли нас, но они все равно помнят и узнают запах», – добавил Михаил.
Последняя заявка – громадный по своей площади гаражный кооператив. На этой территории, по оценке Михаила, около 40 собак и щенков. Увидев «ГАЗельку», собаки залаяли, а потом тихо стали прятаться в укрытия – в проходы между гаражей. Лишь торчащие носы и уши порой мелькали то тут, то там.
Михаил достал аркан, а Славик приготовился рассыпать корм. Как настоящие охотники они бродили по всей территории медленно, не спеша, стараясь не издавать звуков. Если общаются, то чаще всего шепотом. Первое время им удавалось привлекать внимание собак кормом, но все эти попытки заканчивались ничем.
Спустя полтора часа Михаил звонит в Управление и спрашивает, что делать дальше. В конце он признался: «Раньше я очень боялся собак, но жизнь такая штука и теперь они боятся меня». Михаил работает собаколовом уже третий год. О дальнейшей судьбе тех, кого они ловят, знает одно: «Мы их привозим в Центр по стерилизации, а что потом – я не знаю. Да и не мое дело».
* * *
В субботу утром, 23 марта 2019 года, у ворот некрополя, на территории которого находится Центр по стерилизации, многолюдно. Суббота – единственный приемный день и любой желающий, будь то волонтер или просто человек, который хочет забрать к себе в дом собаку, имеет право зайти туда. Время приема условно ограничено – с 10:00 до 14:00.
Некрополь представляет собой территорию размером с два футбольных поля, огороженную бетонным забором. У входа толпятся не только волонтеры, но и собаки. Как заявляют работники некрополя, псы не агрессивны, уже освоились здесь, поэтому могут гулять, где им вздумается.
От ворот тянется асфальтированная дорога. Она ведет к большой площадке, с правой стороны находится офис руководства и кабинет ветеринара, слева – два больших вольера с пойманными собаками. Если подойти ближе к вольерам, сразу чувствуется характерный запах мокрой собачей шерсти и слышен нескончаемый лай собак.
На территории тоже много людей. Кто-то убирает в вольере, а кто-то готовит еду. Все эти люди – волонтеры. Среди них Марианна. На руках несет из вольера запуганную собаку. Проделав путь до кабинета ветеринара, принимается осматривать собаку – ее покусали и ран очень много, они глубокие и есть риск занесения инфекции.
Ветеринар работает только по будням, поэтому в полдень в субботу Марианна – единственный человек, который может оказать помощь. Быстро и аккуратно состригает ножницами шерсть вокруг ран, осматривает пасть и клыки, потом зовет на помощь других волонтеров: «Ее нужно увозить. В таком состоянии собака долго тут не протянет. Если пустить ее обратно, она – смертница, ее уже начали кусать».
Очень быстро один из волонтеров подогнал машину на территорию – черную «Daewoo Matiz» и искусанную собаку загрузили в багажник. Животное отвезут в один из кишиневских частных приютов, где приведут в порядок.
В тот день руководство некрополя ждало не только волонтеров, но и журналистов. Для директора некрополя и Центра по стерилизации Иона Улинича это волнующий день. В последнее время внимание общественности к их работе пристальное и чаще контекст негативный.
«Жестокий отлов бездомных животных продолжается!»
«Сегодня утром волонтерами найдены трупы собак. Полузакопанные»
«Доктор божился, что ни одного усыпления не делал»,
«Животные бесследно пропадают. […] Власти молчат и бездействуют. Пора нам выйти и потребовать перемен!».
Это лишь несколько текстовок к фотографиям или видеороликам, которые распространялись в онлайновой среде, преимущественно в социальных сетях.
Посетителям Ион Улинич улыбается, пытается показать себя с лучшей стороны: «Обо мне пишут, что я какой-то живодер. Некоторые даже обещают со мной расправиться. Это не так, я тоже люблю животных и мне тоже их очень жаль».
Его кабинет представляет собой небольшое помещение, разделенное на две комнаты. Здесь царит тишина: никто не скулит, никто не лает.
В первой комнате несколько стеллажей с документами, стол и телевизор, по которому как раз показывают передачу «Жить Здорово». На столе у окна журнал – в нем фиксируется по датам, сколько собак привезли, сколько собак увезли или забрали, а также персональная информация о тех людях, которые решили забрать собаку себе домой.
Во второй комнате большой письменный стол, за которым работает директор. На столе много бумаг и еще один журнал. В нем ведется учет заявок и адресов, туда же вносится прочая внутренняя информация Центра по стерилизации.
Официально Центр по стерилизации, открытый при некрополе, призван решить проблему бездомных собак. Ежедневно сюда привозят приблизительно 15-20 пойманных животных. Врач-ветеринар осматривает каждое, затем им должны сделать кастрацию или стерилизацию. После 10-ти дневного пребывания в некрополе собакам, если они не проявляют агрессию, ставят метки на ухо и развозят по адресам, где они были пойманы, больных же усыпляют прямо здесь в Центре.
«В последнее время мы в центре внимания. Не знаю, откуда весь этот ажиотаж вокруг нас. Мы постоянно в напряженном состоянии как и все наши ребята», – начинает разговор директор Центра по стерилизации.
Нашу беседу прерывает звук открывающейся двери: «Пять собак забрали!».
Молодая пара решилась забрать пять собак себе домой. Улинич дает им журнал и ручку. После обязательных полей – адреса, номера телефона и удостоверения личности им нужно заполнить еще одно.
– Пишите: «Я, такая-то, такая-то, живу по адресу такому-то, такому-то, обязуюсь содержать этих собак, кормить, поить, на улицу не выпускать…».
– Это же и так понятно, – недоумевает девушка.
– Знаю, но это все нужно записывать: «Под свою ответственность берем пять собачек».
Довольная пара удалилась из помещения и директор, усевшись за стол, принялся рассказывать:
Проект, который мы сейчас начали, может, за 4-5 года и даст результат. А может на это уйдет еще больше времени. Ситуация немного улучшится за счет стерилизации и кастрации. Но их сейчас очень много в городе. По статистике, в городе их численность превысила 10 тысяч. В городе! А есть еще муниципий, леса, села. Из сел очень многие мигрируют. По статистике, если оставить сучку и кобеля в маленьком районе, за полтора года будет 20 собак, как минимум. И это только от двух. А их ведь не только 2 – их 20.
Весь процесс [по отлову собак] медленный и сложный, потому что городские собаки уже чувствуют запах нашей машины. И наших ребят они чувствуют, поэтому убегают от них как черт от ладана. Если собака уже побывала у нас, второй раз ее не поймать. Она уже знает, куда идет – в «тюрягу», будем так говорить. Там она вольная, гуляет, где хочет, а здесь она в вольере. Животное не захочет сюда возвращаться.
* * *
Вскоре после нашей встречи директора некрополя и Центра по стерилизации Иона Улинича освободили от занимаемой должности. А все началось с того, что волна недовольства работой Центра по стерилизации из социальных сетей вылилась в пикет у здания кишиневской примэрии. 25 марта около 9 утра у входа в примэрию собрались примерно полторы сотни человек.
С помощью плакатов, написанных на разных языках, громких «речевок» – тоже на разных языках, они пытались донести до столичного градоначальника свой главный посыл: то, что сейчас происходит в городе с бездомными собаками, возмутительно, и дальше это продолжаться не может.
У главного входа в примэрию стоит человек в маске Гая Фокса с мегафоном в руках. На этом пикете он в роли ведущего. По его приглашению на импровизированную сцену перед главной дверью в примэрию выходят люди из толпы и озвучивают собственные предложения и меры по решению проблемы. Начиная спокойным голосом, но заканчивая почти в надрыве, они призывают оставить бездомных собак в покое, потому что «собаки – такие же граждане города, как и мы, и у них есть все права».
Одна из протестующих призывает стоящих вокруг нее развернуть плакаты в сторону улицы, чтобы люди, проходящие или проезжающие мимо, смогли понять, ради чего они все тут сегодня собрались.
Толпа начала скандировать: «Кодряну, выйди к народу!». Самая главная цель пикета – открытый разговор с ВРИО примара Кишинева Русланом Кодряну (между тем, Муниципальный совет снял его с должности – прим. ред.). Ближе к 10:30 утра представители примара были готовы сесть за круглый стол с 15 активистами. Сам Кодряну явился не сразу, а только после ультиматума со стороны активистов: они были готовы уйти из здания примэрии в случае отсутствия градоначальника.
На заседании, проходившем за круглым столом, присутствовал и Карл Луганов – один из кишиневских защитников животных, который активно следит и занимается вопросом бездомных собак в столице. Он вырос в Беларуси и с детства испытывал любовь к животным. Когда оказался перед выборов профессии, не смог пойти на ветеринарный, потому что в процессе учебы пришлось бы препарировать лягушек, поэтому стал экономистом.
Защитой животных начал заниматься 6 лет назад, когда на одном из кишиневских ипподромов вскрылась проблема голодающих лошадей. Чтобы бороться за права животных, создал организацию, которую возглавляет до сих пор. Она называется «Societatea Umană» («Гуманное общество»). В ее рамках ему удалось в 2016 году объявить в партнерстве с местными властями Муниципальную программу бесплатной стерилизации домашних животных.
По мнению Карла, проблема бездомных собак разделяет общество на два лагеря – люди, любящие животных, и те, кто животных не любит либо боится. Эти два лагеря сталкиваются лбами, как только в СМИ попадает информация о нападении собак на людей.
Кстати говоря, статистика по Кишиневу малоутешительная: около 1.400 человек, получивших укусы в 2017 году, 1.500 в 2018 году и уже 600 за первые месяцы 2019 года. С таким заявлением нынешней весной один из местных избранников выступил на брифинге по случаю открытия нового Центра по стерилизации. Впрочем, почти ничего не изменилось по сравнению с тем, что было 10 лет тому назад.
«В Управлении «Autosalubritate» признаются, что они отлавливают животных только в 10% поступивших заявок. Получается, служба существует, но собак поймать они не могут. Проблема остается.
Они ловят безобидных собак. Зоозащитники говорят: «Как же так? Это моя собака» или «Они же не агрессивны», но вторая часть общества при этом заявляет: «Собак нужно ловить, они кусают людей».
Это как с преступностью. Нужно что-то решать и власти сажают безобидных людей, выдавая их за преступников, а настоящие преступники на свободе».
* * *
После состоявшегося в примэрии круглого стола новым директором некрополя и Центра по стерилизации стал Роман Трахтаман. Мы попытались уже у него заручиться разрешением провести целый день с ветеринаром Центра, чтобы наблюдать за процессом его работы. Но он нам отказал, сославшись на врачебную тайну и на то, что у каждого ветеринара свои методы работы, которые те стараются не разглашать. Зато предложил лично ответить на вопросы о работе возглавляемых им учреждений и борьбе местных властей с безнадзорными собаками.
– В марте у нас была делегация из Румынии по вопросу стерилизации собак, а в мае – делегация из Америки. Отсюда следует вопрос, если у нас есть Центр по стерилизации, почему привлекаются иностранные специалисты по стерилизации?
– Потому что, во-первых, во всех странах проводятся такие акции – и в Америке, и везде. Приезжают ветврачи, которые посвящают свою жизнь или немалую часть своего времени безвозмездной работе. Это бесплатные акции, в ходе которых они проводят стерилизацию, не получая за это никаких денег. У нас, конечно же, есть врачи и очень много талантливых ветеринаров, они помогают нам, но не в таких объемах как такие акции.
Подобные акции являются, в первую очередь, хорошим положительным фактором для самих животных. Служат они отличной практикой и для местных врачей, ведь они могут обменяться опытом с врачами, которые лечат и помогают животным по всему миру. Но, самое главное, это PR-акция, благодаря которой люди начинают понимать, для чего нужна стерилизация, какие плюсы она приносит.
– Сколько собак удалось стерилизовать с начала работы Центра по стерилизации и до настоящего времени собственными силами, без участия иностранцев?
– Я думаю, порядка 100 собак. (В общей сложности, их число достигает почти 600, как сообщил нам затем Трахтаман. Румынские ветеринары обеспечили стерилизацию 170 особей, а американские – 300 – прим. ред.)
– Значит, логика следующая: собаку ловят на улице, привозят в Центр по стерилизации, а там ее должны стерилизовать. Это ведь обязательный процесс, ведь так? Потом она находится там 10 дней и ее выпускают.
– Обязательный процесс? Что ты имеешь в виду?
– Ее же не могут выпустить без стерилизации на улицу?
– Ее могут выпустить без стерилизации. Ее могут вообще не выпускать. Приоритет центра это отлов. Такая структура, занимающаяся отловом, существует в каждой стране, в каждом городе, особенно в мегаполисах. Мы считаемся мегаполисом в масштабах нашей страны, ведь мы – столица. Такая структура, занимающаяся отловом бездомных животных, должна существовать и существует везде. Она предотвращает разные нападения, скопления бездомных животных, реагирует на нападения собак на граждан, реагирует на потерю гражданами своих питомцев. Наша главная функция – отлов. Стерилизация – это уже решение, которое нашли для нашей острой проблемы: огромное количество бездомных животных на улице.
– Сейчас ловцы выезжают только по вызову граждан?
– Да, и, поверьте, у нас столько вызовов, что по собственной инициативе у нас просто нет времени ездить.
– А есть точная цифра, сколько у нас сейчас бездомных собак на улице?
– У меня есть цифра, она, естественно, не точная, но я предполагаю, что 15 тысяч бездомных собак. Возможно, меньше, возможно, чуть больше. (В пресс-релизе кишиневской примэрии, распространенном 10 лет тому назад, указывалось, что муниципии насчитывается 30 тыс. уличных собак – прим. ред.)
– У нас сейчас 15 тысяч собак, но они же размножаются быстрее, чем их ловят.
– Совершенно верно. Они размножаются даже быстрее, чем проходят массовые акции по стерилизации. Это капля в море, но и без этой капли никак.
– Это скорее сдерживающий фактор, чем какое-то эффективное решение?
– В какой-то мере это сдерживающий фактор. Как говорил наш знакомый зоозащитник Карл Луганов, «это все равно, что бросить пачку сахара в океан». Она ничего не меняет, но, все-таки это хоть что-то. Есть хотя бы надежда на то, что люди воспримут это как пример и тоже начнут действовать. Одними силами Центра по стерилизации, естественно, проблему не решить.
– По вашему мнению, если сохранятся нынешние темпы, то к какому году будет решена эта проблема?
– Нельзя обозначить конкретную дату, когда будет решена эта проблема. Можно лишь утверждать, что если мы не начнем решать ее прямо с сегодняшнего дня, то она никогда не решится. Если оттягивать на день, то мы примерно на год оттягиваем конечный результат.