Новость о том, что душным вечером19 июня 2019 года в 21:20 стены половины «девятиэтажки» в городе Отач обрушились, потрясла страну. Это был первый в истории Молдовы после провозглашения ее независимости обвал жилого дома.
Все произошло на глазах 69 жильцов, которых в срочном порядке вывели на улицу. Они спаслись буквально чудом – вначале благодаря приказу об эвакуации, подписанному за четыре часа до обвала инспектором в строительстве Игорем Бордианом, затем благодаря настойчивому стуку в двери квартир, которые обходили инспектор, примар и работники службы скорой медицинской помощи. «Никто не верил, что многоэтажный жилой дом может рухнуть», – поясняет Бордиан.
Дом в форме полуоткрытой книги возвели на крутом спуске где-то в 1983 году. В то время власти решили построить еще несколько жилых домов в Отач – поселке на 6000 жителей на севере страны, расположенном на берегу Днестра буквально на границе с Украиной.
Строительство завершилось в 1990 году – позже, чем следовало. Запоздание представители властей объясняют распадом СССР и царившим в то время институциональным хаосом. В свою очередь люди предполагают, что работы затянулись скорее из-за отсутствия строительных материалов, «так как песок и цемент воровали».
Те, кто работали на кондитерской фабрике, винзаводе, рынке или в школе, въехали в выделенные государством квартиры. Комнаты напоминали пустые коробки – там были установлены только входные двери, окон не было. Хотя «многоэтажка» была подключена к электро-, водо- и газоснабжению, эти услуги начали поставлять лишь после полного заселения дома. Лифт проработал недолго после начала подачи электричества. Так говорят некоторые жильцы. Другие же утверждают, что лифт в этом доме не работал никогда.
Дом состоял из двух подъездов по 36 квартир в каждом и располагался буквально в центре города примерно в 100 метрах от автовокзала и рынка, в пяти минутах ходьбы пешком до лицея и в десяти минутах ходьбы до примэрии, аптеки и церкви.
Последнего жильца вывели из квартиры за полчаса до обвала стен. Государство выделило людям в качестве компенсации по 7000 евро за «двушку» и по 13 тыс. евро за «трешку».
В ту половину дома, которая не рухнула, людям разрешили зайти несколько раз за документами и вещами, затем в течение следующих несколько дней ее снесли. Решение о сносе было принято в связи с аварийным состоянием некоторых квартир из другого подъезда из-за обвала и сноса соседнего подъезда. В итоге 102 жильца соседнего подъезда злополучной «девятиэтажки» тоже остались без крова. Для них правительство выделило около семи миллионов леев.
Обломки красного кирпича от первых трех этажей, куски искрошившихся от времени котельцов, оставшиеся от следующих шести этажей, куски пластика, разносимые ветром, и пять ржавых металлических урн – примерно все, что осталось сейчас от двухподъездного дома.
Уголовное следствие, начатое на следующий день после обвала, не продвигается, хотя с тех пор минуло два года. Бывшие жильцы и по сей день не получили четкого ответа о том, кто же виноват в том, что не осталось практически ни следа от нажитого ими практически за всю жизнь добра. Людям известны только объяснения, изложенные в предварительном отчете, составленном Государственной службой по проверке и экспертизе проектов и строений, которая подведомственна Министерству сельского хозяйства, регионального развития и окружающей среды. Отчет разработали через месяц после обвала.
Там черным по белому написано, что для фундамента использовали вид глины, удерживающий воду. Другая причина, как утверждается в документе, заключается в плохом качестве кладки и раствора, в который добавили больше песка, чем цемента, из-за чего стены искрошились. Под плитами перекрытия не было армопоясов, поэтому вес здания накопился в слабых местах.
Вину за строительные ошибки авторы отчета возложили на застройщика. Свою лепту в случившееся могли внести и несанкционированные перепланировки, проведенные жильцами, отсутствие водостоков, сырые стены подвала, непроведение работ по содержанию здания, непроведение технической экспертизы на протяжении последних 26 лет.
Акт о приемке, который после обвала чиновники объявили потерявшимся, так и не нашелся. Этот документ может показать, соответствовало ли нормам строение дома, можно ли было сдавать его в эксплуатацию, можно ли было заселять его, кто подписал акт о приемке до заселения.
Окницкий прокурор Лилиана Морару, которая занималась этим делом, утверждает, что ждет и результаты технической экспертизы, на которой настояла в июне 2020 года – спустя целый год после инцидента. «До настоящего времени у нас нет результатов экспертизы, чтобы узнать точную причину появления трещин в доме и последующего обвала», – заявила она.
66-летняя Еуджения Струтински, которая жила в злополучном доме и за пять дней до обвала сообщила в примэрию о тонких как нить трещинах, появившихся на стене, выходящей в сторону балкона, сейчас живет в Украине. Хозяйка трехкомнатной квартиры на втором этапе купила на деньги, полученные от государства, однокомнатную квартиру и старую мебель в бывшей малосемейке в Могилеве, находящемся на левом берегу Днестра. По ее словам, она вложила в ремонт стен, потолка и труб 1000 долларов. «Хорошо, еще были деньги после продажи машины. Слава Богу, одна женщина дала мне тарелки, ложки, вилки…».
За последние два года состояние ее здоровья ухудшилось. Вот уже несколько месяцев она в основном лежит. «Я тогда была в составе комиссии жильцов, переживала за каждого, чтобы мы не остались без крова совсем. Нам так и не выдали все, что мы требовали. Стресс был огромный». Боли в спине и ногах невыносимы. Ей нужны три операции на тазобедренном и коленном суставах.
Лидия Сырбул с девятого этажа одно время жила у своей дочери в украинском Могилеве. Затем эта 72-летняя женщина с рыжими волосами купила квартиру в том же городе. Часто вспоминает, как дочь вытолкала ее из квартиры со словами: «Мама, бери самое важное и выходи». Она в панике вытащила холодильник из розетки, схватила контейнер с яйцами из холодильника и быстро спустилась.
Анна Ткач с восьмого этажа успела в день обвала вынести из квартиры совсем новую мебель, сейчас она по-прежнему работает налоговым инспектором в отачской примэрии. Живет вместе с мужем и сыном в селе Вэлчинец (село с 2 тысячами жителей), расположенном в 5 км от Отач. Ее родители Люба и Валентин Гайчук, у которых была квартира на том же этаже, жильем так и не обзавелись. Они живут то у дочери, то у их сына в Могилеве. «Я уже в таком возрасте, когда пора играть с внуками и наблюдать, как они растут. Не нужен мне уже никакой дом», – говорит Валентин. Он все еще занимает должность директора Отачской музыкальной школы.
Брат Валентина – Юрие Гайчук – преподает игру на аккордеоне и баяне в той же музыкальной школе. Оставшись без «двушки» на втором этаже, даже не знал, что делать. Думал, что, наверное, стоит радоваться за свою 30-летнюю умственно отсталую дочь, которую соседка буквально чудом вывела последней из дома.
Юрие был в числе тех, кто не верил, что «многоэтажка» может рухнуть просто так. Какое-то время жил в старом родительском домике в селе Кэлэрэшеука, расположенном в 2 км от города Отач. На полученные от государства 7 тыс. евро тоже не сумел купить жилье. «Думаю купить квартиру, пусть даже «однушку». На дом этих денег мне не хватит», – говорит Юрие.
В скором времени вернулся в Отач. Поселился в соседнем доме – буквально недалеко от рухнувшего. Кстати говоря, в свое время в городе построили три одинаковых жилых дома, но сейчас стоять остались только два. Эти дома возвели в рамках одного и того же строительного проекта в 1983 году. Один построили на выезде из города у моста через железную дорогу, примерно в 20 минутах ходьбы от рухнувшего, а другой – в центре города в пару десятков метров ниже лицея и примерно в 5 минутах ходьбы от обрушившегося.
Игорь Бордиан – тот самый инспектор в строительстве, который написал распоряжение об эвакуации жильцов два года тому назад, после обвала потребовал от примэрии провести техническую экспертизу и остальных двух домов. Экспертиза может показать состояние строений, установок, труб, даст возможность оценить, могут ли еще люди там жить. Тем более, что и остальные два дома как и рухнувший и по сей день не сданы в эксплуатацию, поясняет инспектор.
Он предупредил местные власти о сырых подвалах из-за ржавых труб и старых кранов, которые подлежат замене. Обратил внимание и на состояние кровли дома, расположенного близ железной дороги: она начала разрушаться, ведь почти 30 лет там ни разу не проводился ремонт.
После обвала прошел почти год и лишь тогда примэрия выделила деньги на древесину и листовое железо. Жильцы собрали по 1.500-2.000 леев для оплаты труда работников и построили четырехскатную крышу из металлочерепицы. «Заменили и входную дверь, и с подвалом там нет проблем», – утверждает новый примар города Отач Думитру Завроцки, занявший эту должность спустя шесть месяцев после обвала. Кстати говоря, и он один из жильцов того дома.
Другой дом, который расположен в центре города, покрыт серой штукатуркой, под окнами проведены декоративные коричневые полосы. Его крышу заменили еще в апреле 2019 года. Там крыша тоже четырехскатная из металлочерепицы. Материалы выделила примэрия, а деньги собрали жильцы. Как и в случае других двух домов ремонт крыши выполнили без разрешения на проведение строительных работ. Данный факт подтверждает главный архитектор Окницкого района Игорь Гропа.
Юрие снял в этом доме квартиру на втором этаже. Уверен, что он надежнее рухнувшего два года тому назад.
Примэрия выделила деньги на замену нескольких ржавых труб в подвале. А потом только кое-как залила бетоном ямы вокруг дома, создав некое препятствие для потоков воды с пригорка. «Мы залили бетоном, чтобы вода не проникала в подвал», – поясняет примар.
***
Прохладным апрельским днем инспектор Игорь Бордиан опять приезжает проверить злополучные дома в Отач. Его сопровождает Александру Надольный – специалист в области строительства, работающий в примэрии. Инспектор внимательно осматривает бетонные глыбы вокруг дома:
– Сделано. Сделано, но не специалистами… Саша, посмотрите, куда уйдет вода?
Александру, который работает в примэрии в этой должности несколько месяцев, краснеет и молчит.
– Там будет собираться. Никуда не уйдет, – продолжает инспектор, указывая ногой на яму в тротуаре, которая образовалась в результате дождей.
Спускаются в подвал дома. Открывают дверь, которая немного скрипит, и проникают в темень, медленно ступая по влажной земле. Инспектор касается рукой ржавой металлической трубы, подвешенной к потолку подвала. Затем касается пластиковой трубы, обмотанной влажным пакетом.
– Это что? Это водопроводная труба, вот. Боюсь прикасаться к ней, а то не ровен час начнет протекать. Трубу надо заменить, – говорит он представителю примэрии, который не произносит ни слова.
Подвалам жилых домов по-прежнему уделяют меньше всего внимания, поясняет Бордиан. Ржавые трубы слишком старые, они протекают, поэтому появляется сырость, а фундамент размывает. Жильцы тоже ничего не вложили.







Через несколько минут инспектор выходит из подвала и оказывается во дворе дома. Дети играют у самодельных качелей, которые кто-то смастерил из куска доски и веревки, привязанной к металлическим шестам. У одного из двух подъездов за резвящимися детьми наблюдают две женщины, сидящие на скамье перед столиком.
Бордиан оглядывает дом снизу вверх, а тем временем пожилая невысокая худощавая женщина, движимая любопытством, подходит к нему. Игорь Бордиан уже не помнит, сколько раз говорил жильцам и представителям примэрии отремонтировать фасад здания. Из-за того, что штукатурка падает, главным образом с последних двух этажей, остаются без какой-либо защиты известняковые блоки, которые крошатся от дождей. Инспектор предупредил о нарушениях, но не выдал никакого предписания. «Я думаю, что надо поступать по-человечески, не обязательно штрафовать людей», – рассуждает он.
– Надо заштукатурить кирпичи. От заморозки-разморозки она упадет. Видите, на этой стене штукатурка осыпалась и надо обязательно принять меры. Надо заштукатурить.
– Кто должен?
– Вы должны! Вам надо выбрать председателя, создать ассоциацию жильцов. А если нет, тогда примэрия в качестве органа публичного управления.
– Зачем?
– Как зачем? Кто будет управлять домом?
– Этому дому 30 лет и никто ничего не сделал. Мы платим деньги…
– Да, за содержание инженерной инфраструктуры, за воду и канализацию. А за строительство?
Затем инспектор останавливается взглядом на квартире старушки со второго этажа, где вместо балкона построили террасу со столом и стулом, установили деревянное ограждение и возвели крышу из металлочерепицы.
– Что это?
– Балкон. Это мой балкон.
– И вы установили крышу…
– Муж установил. Зять помогал. Мы ничего не нарушили, пытается оправдаться женщина.
– Как не нарушили? Нарушили. Это строение незаконное, – обращается инспектор к зятю Виктору, который тем временем тоже подходит. – Необходимо разрешение.
Женщина молча слушает, а затем продолжает:
– Там на девятом этаже квартира вот-вот рухнет.
– Какая именно?
– Вон та «трешка», – показывает она пальцем.
– Кто владелец?
– Хозяева в Кишиневе, оставили квартиру бесхозной.
Инспектор смотрит вверх на крышу, построенную без разрешения, как и на рухнувшем два года тому назад дома. Главный архитектор Окницкого района Игорь Гропа вспоминает, что прошло лет 10 с тех пор, как примэрия обратилась к нему за проектом, но без результатов. «Мы составили эскиз, но они так и не обратились к нам за проектом или разрешениями», – поясняет он.
«Кому писать письмо насчет несанкционированного строительства, если нет хозяина? Только в примэрию, но примэрия выделила помощь на строительство. Значит, что получается? Ты выдаешь им деньги, чтобы они нарушили закон? Так ведь?..», – размышляет инспектор в строительстве.
Бордиан продолжает проверку. Заходит в девятиэтажный жилой дом без лифта. Тяжело дыша, медленно поднимается по лестнице, разглядывает стены, окрашенные до половины зеленой краской, а выше побеленные известью. На восьмом этаже на штукатурке, побеленной известью, заметны следы сырости и плесени.
На восьмом этаже кто-то оставил на лестничной площадке кусок котельца. Это знак, что жильцы изменяют несущую конструктивную схему дома. «Из какой-то квартиры выносят известняковый блок несущей стены. Но из какой именно?», – задается он вопросом. Так и не найдя виновного, инспектор поднимается на следующий этаж, где находит другие куски стены, вынесенные на лестничную площадку.
Соседка с девятого этажа отпирает квартиру, о которой женщина на улице сказала, что та вот-вот рухнет. Инспектор проходит из прихожей в просторную комнату с ободранными обоями, диваном, игрушкой, разбросанной по полу одеждой и выходит на балкон. На полу балкона полно кусков отслоившейся штукатурки и раскрошившегося известняка, там же можно заметить несколько стеблей сухой травы и даже мертвого голубя. Пол под уклоном, как будто готов вот-вот рухнуть. Штукатурка на боковых стенах балкона размыта дождями. Углы и грани осыпаются. Местами из-за того, что нет раствора, между котельцами образовались щели шириной в два пальца.
«Здесь тоже есть вероятность обвала. Надо срочно выполнить ремонт разрушенных стен, чтобы не рухнул щит. Если рухнет щит, пойдет дальше», – говорит Бордиан и смотрит вниз на собравшихся вокруг качелей детей.
Выходит из квартиры в узкий коридор, стучится в соседнюю дверь, которая, как выясняется, не заперта. Медленно заходит и попадает в тесную прихожую. Появляется мужчина, который несет в руках брюки. Здоровается, исчезает на несколько секунд и возвращается уже одетым.
Бордиан смотрит сквозь огромное отверстие в стене, через которое может пройти и человек, в кухню, куда доступ перекрыт куском древесины. За ним видны десятки пыльных мешков, зеленый шкаф с выдвинутыми ящиками, старая газовая плита. Все в толстой паутине.
Инспектор осматривает облупленные стены в маленькой комнате, затем неровный пол полный пыли, перьев и мусора. И выносит вердикт: «Незначительные трещины не представляют угрозу».
Инспектор так и не выяснил, из какой квартиры вынесли куски известняка. «Они утверждают, что, возможно, от женщины, уехавшей во Францию. А, быть может, и от человека, с которым мы говорили, быть может, от него вынесли? Мы сами рубим сук, на котором сидим». Медленно выходит из здания.








После проверки инспектор опять потребовал от примара на основании распоряжения провести техническую экспертизу двух «девятиэтажек». Но до момента опубликования настоящей статьи ее так и не провели. Почему? «Не получилось».
«Ничего страшного. Я знаю, как обстоят дела в тех домах. На девятом самое главное, что там есть крыша и дождь не причиняет дополнительный вред зданию. А отсутствие штукатурки это не страшно, главное, что не трогают несущие стены», – заявили примар города Думитру Завроцки.
По мнению градоначальника, ни отсутствие раствора между кусками известняка на том же этаже, ни балкон, который, по уверениям инспектора, может рухнуть в любой момент, не представляют собой угрозу. «Бордиан все это говорил на камеру. Будь они такими правильными, то подняли этот вопрос подняли еще много лет назад, когда сдавались в эксплуатацию [здания], ведь в итоге оказалось, что их даже и не сдали в эксплуатацию».
Он настаивает на том, что бывшей администрации следовало устранить эти проблемы. И подытоживает: «А мы своими силами, когда будет время, попытаемся решить эти проблемы и довести [дело] до конца».
По утверждениям примара, тем временем он заплатил за замену кранов в подвале здания, которые проверил инспектор. «В одном из подъездов работы уже закончились. Предстоит выполнить во втором. На инструменты и работы выделено порядка 30 тыс. леев».
По словам инспектора в строительстве, ему надо обсудить проблему с руководителями Управления технического надзора по северному региону Агентства по техническому надзору, которое подчиняется Министерству экономики и инфраструктуры. Хочет вручить примару второе распоряжение и дать ему время на проведение осмотра – до 90 дней. «Если распоряжение опять не выполнят, составлю протокол и мы подадим на него в суд».
***
В Липкань пятиэтажный жилой дом на 60 квартир, построенный в 80-е, снесли в скором времени после случившегося в Отач обвала. Хотя было известно, что дом пострадал из-за оползней, и при каждой проверке за последние 12 лет инспекторы выявляли трещины толщиной с палец, никто ничего не сделал для безопасности жильцов.
Только после обвала жилого дома в Отач было принято решение снести здание за счет госбюджета и компенсировать бывшим жильцам ущерб.
«В Отач мы успели вывести людей из дома. И здесь тоже. Но такие случаи не должны повторяться», – утверждает инспектор Игорь Бордиан. Он разочарован тем, что власти не внемлют предупреждениям инспекторов, да и жильцы аварийных домов тоже.
В начале мая в Кишиневе у подъезда «многоэтажки» с 16-го этажа рухнула стена балкона. Никто не пострадал.