Полина КупчаАзур — маленький песик с хвостом, похожим на секач, — лает аж захлебывается. Тетушка Юлия косо смотрит на него. «Очень уж похож ты на своего хозяина. Мне надо было назвать тебя Василе, а не Азуром. Ничто не заставит вас замолкнуть. Марш в будку!», — ругает она его. Пес умолкает, тихо поскуливая.
Пожилая женщина с облегчением вздыхает. Наступает тишина. Наконец она может насладиться покоем. Садится на завалинку дома (живет она в одном из сел в центральной части Молдовы) и спокойно рассматривает двор, озаренный ярким июньским солнцем. По ее словам, «покой» у них воцарился до 7 сентября, когда ее благоверный «избавится» от электронного браслета на ноге и сможет вернуться домой.
На протяжении последних 15 лет, то есть, с тех пор, как насилие в семье признали правонарушение или уголовным преступлением и стали назначать за него наказание, женщина неоднократно жаловалась на своего супруга в полицию. Мужчине не только выписывали временные ограничения, его даже приговаривали к тюремному заключению — уже шесть раз. В среднем он проводил за решеткой по году.
«Я не боюсь жаловаться на него в полицию. Звоню туда и глубокой ночью! А как же иначе! Я уже сыта всем этим по горло. Обзывает меня самыми последними словами. В последний раз, после того, как несколько дней подряд называл шалавой и блядью, схватил веник и избил, затем показал топор и пригрозил, что все закончится только так. Однажды взял провод и попытался задушить. А я не хочу. Мне тоже хочется спокойно прожить остаток отведенных мне лет — уж очень намаялась за время своего замужества с ним», — жалуется старуха.
По данным Министерства внутренних дел, за последнее десятилетие число случаев насилия в семье, о которых сообщили, выросло двукратно. Если 10 лет тому назад полиция регистрировала около 7 300 обращений, то в 2023 году их число достигло порядка 15 200. Это означает, что каждые два часа в полицию поступает сигнал по поводу бытового насилия.
Тетушке Юлии надоело терпеть психологические и физические пытки, которым она подвергалась все эти годы. Она очень быстро смекнула, что если пожалуется полиции на благоверного, то получит от нескольких месяцев до целого года защиты. «За это время я прохожу курс лечения, успокаиваюсь, немного прихожу в себя. А ведь с ним по-другому никак. Очень злой он человек».
С другой стороны, это и единственное решение, которое власти предлагают женщине в настоящее время. Хотя законодательство предусматривает, что супругам положены специализированные услуги, которые призваны положить конец постоянно повторяющемуся насилию, на самом деле, они существуют только на бумаге, а конкретный случай нашей супружеской пары вполне может пополнить статистику по фемициду.
.
***
Впервые дядюшку Василе осудили в 2014 году. Тогда судья приговорил его к году тюремного заключения за насилие в семье. Но поскольку для мужчины это был первый приговор, свою вину он признал, сотрудничал со следствием, покаялся и пообещал больше не обижать жену, судебная инстанция постановила приговорить его условно, но при этом потребовала от него «не совершать новые преступления, а своим поведением оправдать оказанное ему доверие».
По сути же это был не первый проступок дядюшки Василе, так как за полгода до этого тетушка Юлия добилась выдачи защитного предписания. Обвинительный приговор, вынесенный дядюшке Василе в 2014 году, стал только началом целой череды приговоров, которые с тех пор регулярно ему выносили.
В 2015 году дедушку Василе приговорили уже во второй раз и тоже за насилие в семье. Он получил 14 лет тюрьмы, но вышел на свободу меньше чем через год — администрация пенитенциарного учреждения потребовала освободить его досрочно.
В 2017 году после страшного скандала, которому предшествовали многочисленные конфликты, заканчивавшихся то тем, что тетушка Юлия ночевала у соседей, то тем, что муж угрожал ей смертью, то побоями, то штрафом в размере 200 леев, то вынесением защитного предписания, пенсионера приговорили в третий раз: он получил 18 месяцев тюрьмы за неисполнение мер защиты жертвы насилия в семье, установленных защитным предписанием.
И на этот раз администрация пенитенциара потребовала в суде на треть сократить срок наказания. Так, летом 2018 года дедушка Василе возвращается домой после наказания, цель которого, как это предусмотрено Уголовным кодексом, состоит в «исправлении, перевоспитании и предупреждении совершения новых преступлений».
Увы, в 2019 году мужчину, которому было почти 70 лет, осудили и в четвертый раз, причем как за насилие в семье, так и за неисполнение мер, установленных защитным предписанием. На этот раз он получил полтора года тюремного заключения, но в итоге назначенные 20 месяцев превратились в шесть. По большому счету это случилось «благодаря» тому, что ЕСПЧ констатировал множество нарушений насчет условий содержания в Пенитенциарном учреждении № 13.
В 2020 году всего через пару дней после освобождения дядюшки Василе из мест лишения свободы тетушка Юлия добилась выдачи нового защитного предписания, а спустя пару недель супруг в пятый раз попадает за решетку. В 2022 году его осудили в шестой раз — приговорили к 6 месяцам тюремного заключения.
После последнего освобождения мужа из тюрьмы на имя тетушки Юлии выписали еще три защитных предписания, а ее супругу теперь приходится носить на ноге электронный браслет. «Я не каждый раз заслуживают тюрьмы, но раз сегодня женщинам дали слишком много прав…», — размышляет дедушка Василе, пуская дым от сигареты.
Несмотря ни на что мужчина продолжает пить крепкие напитки, кричать и материться во дворе, унижать супругу разными способами и даже угрожать ей смертью. Впрочем, с каждым возвращением из тюрьмы угрозы смертью стали все жестче, говорит нам тетушка Юлия. «Его уже мало волнует, получит ли он новый срок».
«Каждый вечер, прежде чем лечь, запираю дверь на крючок. На другой двери у меня стоит замок. Боюсь оставлять на ночь дом незапертым. Когда у него браслет на ноге, если видит, что я запираю двери, стучится ночью в окна, орет, что у него тоже есть права на этот дом. Когда он не носит браслет, я сплю в другой комнате. Но там крючка нет и мне очень страшно».
«Я боюсь за свою жизнь».
***
Основательница Центра по правам женщин Анжелина Запорожан отмечает, что рассматриваемый в этой статье случай бытового насилия вполне может завершиться летальным исходом для жертвы, также у него есть все шансы пополнить статистические данные по фемициду в Молдове. Это новое понятие ввели в законодательство нынешним летом — так власти пытаются предупредить большое число женщин и девочек, которые погибают от рук мужчин.
Во всем мире только в 2022 году умышленно были убиты почти 90 000 женщин, то есть каждые шесть минут на планете погибает одна женщина. Такие данные приводятся в докладах ОНН. 23 подобных факта зарегистрировано и в Молдове.
Это высокий для нашей страны показатель, если сравнивать со Швецией, где численность населения в четыре раза выше, чем в Молдове, но при этом там было зафиксировано такое же количество случаев фемицида.
«Сохраняющееся длительное время физическое насилие вкупе с другими формами насилия, в том числе с угрозами смерти, предположительно указывает на факт фемицида», — отмечают авторы национального исследования.
Тетушка Юлия и дядюшка Василе поженились 52 года тому назад. В семье жениха было 12 детей, там царили нищета и бытовое насилие. Невеста же родилась в семье с тремя детьми, но там также происходило насилие. «Отец убил мать на моих глазах, но до этого он годами избивал ее. После смерти матери, а мне тогда было всего 16 лет, я заменила родителей двум своим младшим сестрам. Думаю, мне передалась ее участь», — со слезами на глазах вспоминает наша собеседница.
После свадьбы едва ли прошло несколько месяцев, когда супруг «показал свое истинное лицо»: выпивка, брань, скандалы, побои и угрозы смертью.
В то время не было закона, защищавшего жертв бытового насилия. Такое явление считалось нормой и «обыденным» делом. Так что тетушка Юлия покорно приняла свою участь, как и почти все женщины. «Терпи. Так все терпят. А что делать?». Так успокаивали ее родственники и посаженые родители.
Пока работала в детском саду, иногда оставалась там ночевать и переждать, пока муж успокоится. Когда вышла на пенсию, стала ночевать то у соседей, то в винограднике перед домом, то у двух дочерей, обосновавшихся в городе.
Проект Oameni și Kilometri изучил большинство обвинительных приговоров, вынесенных в 2023 году в отношении мужчин, которые убили своих жен, сожительниц или других родственниц. В более 70% случаев, как уточняется и в процитированном выше исследовании, насилие в соответствующих семьях было нечто обыденным, а некоторые мужчины задушили своих жертв веревкой или просто руками, забили их до смерти, нанося удары кулаками или же каким-то предметом, к примеру, топором или мотыгой, закололи ножом до смерти (некоторые наносили женщинам и по 50 ударов ножом).
Тетушка Юлия не раз думала о разводе, но когда рассказала супругу о своем намерении, тот стал еще более жестоким, а своими высказываниями вселил в нее еще больше страха.
«Он сказал, что если я пойду на такой шаг, то он сожжет дом и все хозяйство, а мы оба останемся у разбитого корыта. И я верю, что он на такое способен. И дочери попросили меня терпеть. Я всю жизнь трудилась, чтобы нажить все это добро. Теперь мне 72 года, куда я пойду после развода, случись что?», — задается женщина риторическим вопросом.
***
Не только «сохраняющееся длительное время физическое насилие» может предположительно указывать на факт фемицида, но и «ранее вынесенные обвинительные приговоры», — отмечают авторы того же исследования. В 21 случае фемицида, который был зарегистрированы в Молдове за прошлый год, у половины агрессоров были судимости (52%), а каждого пятого раньше уже приговаривали за бытовое насилие.
«Как правило, в большинстве случаев насилия в семье после первого обвинительного приговора агрессор успокаивается, но у дедушки Василе это уже не работает», — подчеркнул начальник Отдела уголовного преследования района, в котором проживают герои нашего сюжета, Михай Буркэ.
У значительного числа агрессоров есть судимости, нередко агрессоры допускают рецидив, а это свидетельствует о провале усилий государства по защите жертв. То есть государство применяет в отношении агрессоров наказания, которые не дестимулируют их, следовательно не изменяют их жестокое поведение, допускает прокурор Марианна Горня.
«У всех жертв есть право на жизнь без насилия, у всех жертв есть право на надлежащую защиту, на безопасные условия жизни, в том числе в семье. В этом смысле на государство возлагается положительное обязательство принять все меры, чтобы обеспечить и гарантировать им эти права, в том числе применяя более серьезное и жесткое наказание к агрессорам, чтобы перевоспитать их, дестимулировать совершение ими других уголовно наказуемых деяний», — поясняет Марианна Горня.
По меньшей мере в случае последнего обвинительного приговора дядюшки Василе прокурор Александр Гузик не согласился с решением судьи первой инстанции, приговорившего мужчину к шести месяцам лишения свободы. Прокурор подал апелляционную жалобу и настоял на назначении предложенного вначале срока — год и шесть месяцев тюремного заключения.
По словам прокурора, наказание, назначенное судом первой инстанции, «не достигнет своей цели — ни по исправлению поведения, ни по предотвращению новых преступлений», учитывая, что мужчину до этого уже неоднократно судили за насилие в семье и за неисполнение мер, установленных защитным предписанием, а эти обстоятельства указывают на «склонность обвиняемого совершать подобные преступления».
Соответственно, «применение более жесткого наказания обусловлено, в том числе социальной угрозой, которую представляет личность обвиняемого, поскольку все насильственные действия агрессора совершены против одной и той же жертвы — его супруги». Тем мне менее, судьи Апелляционной палаты расценили требование прокурора как необоснованное и сохранили «без изменений» решение суда первой инстанции.
Адвокатка Арина Цуркану отмечает, что, по сути, агрессоры могут очень легко добиваться сокращения срока, так как это предусмотрено законом, — им достаточно лишь потребовать рассмотрения дела по упрощенной процедуре.
«Упрощенная процедура не применяется только в случае особо тяжких преступлений, к квалифицированному убийству и пр. Раз дядюшка Василе признает свою вину, раскаивается в содеянном, то когда расследуется его дело и выдвигается требование рассмотреть дело в упрощенной процедуре, то хотя он проходит в шестой раз по статье 2011 Уголовного кодекса (насилие в семье — прим. ред.), судья обязан сократить наказание на треть. А еще учитывается его возраст — 74 года, таким образом и этот факт тоже способствует сокращению срока наказания», — поясняет адвокатка.
«Мы обсуждали вопрос об отмене упрощенной процедуры в случае насилия в семье. Но я не знаю, когда это случится», — подчеркивает Арина Цуркану.
***
«Мне уже надоело, столько раз отправляться в тюрьму. Сколько себя помню, я с сумой на плечах и постоянно в пути», — признается дядюшка Василе, покуривая папиросу.
Сейчас старик носит на ноге электронный браслет. На три месяца он поселился в заброшенном доме, который находится метрах в 300 от его дома. Там же мужчина жил и минувшей зимой. Тогда, вспоминает старик, было сложнее, ведь нужны были дрова, но летом ему проще.
Когда попал за решетку в первый раз, было ужасно, рассказывает дядюшка Василе. Затем привык. Теперь даже шутит по этому поводу, дескать «отправляется туда как на курорт». Но и так ему уже не хочется попадать в тюрьму. «Там надо сидеть целыми днями и бездельничать. Это ужасно. Но если я окажусь там еще раз, то уже попаду на более длительное время», — злобно усмехается он, как будто бы намекая на что-то.
Вполголоса признается, что прикладывается к бутылке, но при этом находит себе оправдание, отмечая, что сегодня пьют почти все. «Ничего страшного если я скажу ей пару ласковых. Она обижается, что я могу выпить стаканчик вина. А почему не дает мне пить? Только увидит, что выхожу из погреба, сразу давай скандалить. Но я же работу по хозяйству выполняю….», — недоумевает старик обиженным тоном.
«Не спорю, когда трезвый, он работу выполняет. Но он же почти все время поддатый», — объяснила нам потом тетушка Юлия. «Когда выпьет, с ума сходит. Вы не знаете, что он вытворяет в пьяном виде. Он не понимает, что делает, лезет в драку, если я осмелюсь упрекнуть его».
|
Зависимость агрессоров от алкоголя тоже относится к факторам серьезного риска, с которыми сопряжен фемицид в Молдове. Так, 15 из 21 агрессора (71%) страдали этим пороком в прошлом году, когда убили своих партнерш или родственниц.
Хотя дядюшка Василе состоит на учете у нарколога уже долгое время, много лет подряд он не проходил лечение для деалкоголизации и детоксикации. «Мы не можем их заставить, а добровольно они не хотят, так как свою проблему не признают. Поэтому мы отправляем их на лечение, только когда у них начинается психоз», — объясняет семейный врач Наталья Старостенко истинное положение дел.
.
Факторы риска в случае фемицида:
- жертвы сами стараются скрывать факты насилия;
- случаи насилия происходят длительное время;
- рецидивы: ранее в этой же семье уже отмечались случаи бытового насилия;
- к агрессорам применяют наказание, которое не дестимулирует их совершать новое насилие;
- зависимость от алкоголя, которым страдают как сам агрессор, так и его жертва;
- финансовая зависимость жертвы от своего агрессора.
.
«Ужесточение наказания, широкое информирование общественности о приговорах и мерах по защите жертв и предупреждению данного явления, постоянная работа как с насильниками, а также с жертвами либо потенциальными жертвами будут способствовать предупреждению гендерного насилия и фемицида и борьбы с ними», — подчеркивается в том же национальном исследовании.
Вместе с тем анализ совершенных в прошлом году фактов фемицида показал, что до трагедии никто из жертв и агрессоров не были охвачены специализированными услугами, при этом ни один из агрессоров не проходил по программам, нацеленным на исправление поведения.
Если провести параллель с героями нашего сюжета, то можно заметить, что и на них специализированные услуги или программы не «сыпались» как из рога изобилия. Правда, лет 10 тому назад тетушка Юлия дважды побывала на приеме у психолога, но затем перестала его посещать — не хватало денег на поездки в райцентр. Тогда как дядюшка Василе никогда не был задействован в программы, направленные на снижение агрессивного поведения, ни разу не проходил в Кишиневе лечение для деалкоголизации и детоксикации.
Как подтверждают эксперты, исследования и статистические данные, такая ситуация обусловлена следующими обстоятельствами: подобных государственных услуг для жертв и агрессоров мало, при этом многие люди даже не знают об их существовании. Более того, наблюдается и нехватка специалистов, а работающему персоналу не обеспечено достаточно обучающих мероприятий.
Власти не открыли ни одного дневного центра, где жертвы могут получать психологическую помощь, сообщила основательница Центра по правам женщин Анжелина Запорожан. «Существующие в стране центры, а их порядка 10, были открыты неправительственными организациями, которые специализируются на оказании помощи жертвам».
Чтобы соответствовать европейским стандартам, необходимо обеспечить наличие одного консультационного центра на каждые 50 тыс. женщин. Учитывая число женщин в Молдове, потребуется открыть не менее 25 подобных центров, то есть практически по одному в каждом районе.
В настоящее время в стране работают 9 государственных центров (там предусмотрено всего 182 места для размещения) вместо необходимых 356, показало проведенное недавно исследование. «Эти центры (государственные) обслуживают самые разнообразные группы людей, а их услуги в основном кризисные, то есть они обеспечивают срочную, но не длительную помощь жертвам насилия».
В Молдове существует только один реабилитационный центр для семейных агрессоров, он находится в Дрокии. В 2023 году его услугами смогли воспользоваться 96 человек.
***
Предупреждение случаев фемицида, как и предупреждение бытового насилия тесно связаны со специализированными услугами, которые должны предоставляться, быть эффективными и доступными для жертв и агрессоров, считает государственный секретарь Министерства внутренних дел Даниела Мисаил-Никитин.
«Ввиду нынешних бюджетных ограничений в настоящее время оказать помощь в течение краткосрочного либо среднесрочного периода времени для развития подобных услуг, которые весьма дорогостоящие, могут партнеры по развитию в социальной сфере и в сфере здравоохранения. Кроме того, с самым большим вызовом сталкивается многопрофильная территориальная группа, которой отводится ведущая роль», — заявила Даниела Мисаил-Никитин.
Многопрофильные группы, которые, как правило, включают примара, социального ассистента, полицейского, врача и преподавателя (в зависимости от обстоятельств), должны играть ведущую роль в предупреждении бытового насилия и в защите жертв. Именно эти группы составляют планы вмешательства, оценивают ситуацию и риски, выявляют психические и физические потребности жертв и агрессоров, решают, в какие службы перенаправить их, необходимо ли оказание неотложной помощи, отмечают авторы аналитического доклада.
Вместе с тем работа таких многопрофильных групп крайне неэффективная, подчеркивает директорка Национального агентства по предупреждению и пресечению насилия в отношении женщин и насилия в семье Виорика Цымбаларь.
После анализа работы этих групп она выяснила, что их члены даже не знают, когда должны собираться, кто должен их собирать, что они должны делать, когда собираются, поэтому и не собираются. Объяснение тому и простое, и банальное: «они не обязаны этим заниматься». «В наших планах — обучение и подготовка всех многопрофильных групп», — уверяет Виорика Цымбаларь.
Социальная ассистентка, работающая в селе, где живут тетушка Юлия и дядюшка Василе, подтвердила, что супруги находятся на учете местных властей примерно с тех пор, как женщина начала вызывать полицию, то есть уже лет 12.
«В начале мы собирали многопрофильную группу, вызывали Василе в примэрию, говорили с ним, информировали о насилии, давали советы, но от этого не будет и нет никакого толку. Он в любом случае продолжает измываться над ней и не давать покоя. Затем кто-то из членов комиссии сказал следующее: „Зачем мне столько обсуждать этого старика, если у меня в собственной семье достаточно проблем”. И мы перестали рассматривать этот случай».
Чтобы предупредить и снизить огромное число женщин и девочек, которых убивают мужчины, 15 августа 2024 года в Закон о предупреждении и пресечении насилия в семье ввели понятие «фемицид». «Крайние формы насилия против женщин могут привести к их убийству, что вполне может произойти и в случае тетушки Юлии», — допускает основательница Центра о правам женщин Анжелина Запорожан.
Собственно появление нового понятия в законодательстве по борьбе с насилием далеко не означает, что реалии резко изменятся. Так, до 15 февраля 2025 года власти должны предложить план действий, закрепляющий четкие меры по предупреждению. Но и «сам план не означает, что через шесть месяцев все внедрят», — пояснила адвокатка Арина Цуркану. «Это означает, что только будет запланировано, а случаи фемицида, которые, увы, произойдут в течение этих шести месяцев, не станут судить по новому закону».
Большинство профилактических мер, связанных с фемицидом и защитой жертв, относятся к компетенции Министерства труда и социальной защиты (МТСЗ). Как уверяет государственный секретарь МТСЗ Феличия Бехтольдт, уже принимаются меры по всему спектру домашнего насилия.
«С 2024 года мы в каждом районе приняли на работу специалиста, который будет курировать все факты бытового насилия во вверенном ему районе и обеспечивать поддержку. Все 10 территориальных агентств социальной помощи получили по машине, которую следует использовать главным образом в случае фактов насилия в семье. Мы обучаем 980 коммунитарных ассистентов работать со случаями насилия, знакомим их с существующими в их сообществах службами и услугами. Мы вложим 1300 тыс. евро, выделенных Советом Европы, в оборудование соответствующих помещений в тех населенных пунктах, где нет служб по размещению и/или дневных центров для жертв насилия в семье», — перечисляет она действия ведомства.
Однако воздействие закона и всех обозначенных на текущий год профилактических мер можно будет заметить не в одночасье — на это потребуется время. Данный факт признают как чиновники, так и эксперты. Они однако не уточняют, сколько лет должно пройти, пока в стране не будет происходить ни одного случая фемицида.
***
На дворе стоит погожий осенний день. Азур почти сорвался с цепи от гнева. Дядюшка Василе с гордостью смотрит на него и, стоя перед домом, кричит ему, зажигая сигарету: «Азур, я тебя обожаю!».
С утра мужчина был аж в другом конце села, где косил по обочинам дикую пожелтевшую траву. Ему осталось отработать еще 5 из 45 назначенных ему часов неоплачиваемого труда в пользу общества и тогда он избавится от наказания, полученного за то, что летом нарушил защитное предписание.
Домой вернулся несколькими неделями раньше. Вместе супруги собрали виноград и кукурузу. Молодое вино уже бродит в бочках. На первый взгляд в семье этих пенсионеров царит безмятежный покой. Однако тетушка Юлия не может успокоится — все поглядывает на мужа с опаской. Однажды вечером, выпив немного молодого вина и пару стаканов старого вина, наорал на нее так, что услышали все соседи: «Из-за тебя мне нет покоя дома, ты как-нибудь точно получишь у меня мотыгой по башке…».
«Знаешь, мне надо с ним по-хорошему, иначе никак. Он постоянно настроен на скандалы. Но я ему так сказала: только попробуй что-то мне сделать и я вызову полицию. Не знаю, как я со всем этим справлюсь. Не знаю, чем закончится наша история», — признается старушка, но говорит шепотом, опасаясь, что муж может ее услышать.
Дядюшку Василе ждет новый судебный процесс. «На этот раз уголовный, бл…», — шипит он, а седые усы подрагивают. «Я не понимаю, зачем они мне морочат голову, заставляют мотаться туда-сюда. Или пусть дают большой срок, или пусть убивают, или…».
Зыркнул на тетушку Юлию осоловелыми глазами и вышел за калитку.
Если вы подвергаетесь насилию либо вам довелось быть свидетелем/свидетельницей факта домашнего насилия, обратитесь в службу 112.
Также можно круглосуточно позвонить по телефону линии доверия для женщин 08008 8008 или обратиться на бесплатную линию для оказания юридических консультаций жертвам насилия 0800 80000 — с 08:00 до 17:00.
Кроме того, можно связаться с любой неправительственной организацией, которые предоставляют консультации и помощь жертвам бытового насилия, — https://stopviolenta.md.
Фото – Полина Купча и Михаил Каларашан
Этот журналистский материал разработан при финансовой поддержке Европейского союза. Его содержание относится к исключительной ответственности бенефициара EU4IM (Oameni și Kilometri) и не отражает в обязательном порядке точку зрения Европейского союза.