Oameni și KilometriУже несколько месяцев Игорь Бабияк живет «в пути», между «тут» и «там». Между Молдовой и Украиной, откуда и куда возит пассажиров, и особенно между актерством и «шоферством», которым решил заняться, надеясь, что сумеет навести порядок в мыслях и обрести внутреннее равновесие. «Очутившись из-за кулис в гараже, я испугался, но это научило меня тому, что каждая работа достойна уважения».
Когда в полдень 30 сентября добрался до Северного автовокзала в столице, на платформе №1 его уже ждал микроавтобус Кишинев-Котовск, в котором сидели человек десять пассажиров. Он успел прийти вовремя. С утра принял участие в кастинге, который продлился больше, чем ожидал. Когда приехал на вокзал, понял, что забыл паспорт дома. С ним такое случалось впервые. И не беда, не будь он сам водителем «маршрутки». Позвонил отцу. «Раззява!», – рявкнул тот и пообещал передать документ.
Игорь частично согласен со словами отца, но все же относит случившееся на счет утренней спешки, а также волнения, охватившего его накануне. Еще не успел как следует переварить новость за предыдущий день – премию за лучшее выступление в рамках проекта «48h Film Challenge. Way Up!». Это организованный в Кишиневе проект, в котором восемь команд из трех стран состязались за лучшую «короткометражку», полностью снятую за 48 часов.
На два дня Игорь оставил водительскую баранку и предстал перед кинокамерой. Это было его первое возвращение на съемочную площадку после того, как поменял актерство на «шоферство». Ценность представляла не собственно премия, а момент, в который ее присудили, признается наш герой. Именно когда ему нужно было, чтобы кто-то вновь напомнил, какое удовлетворение приносит актерская работа. Именно когда он задавался вопросом: Кто он по большому счету, АКТЕР или ШОФЕР?
.
*
Игорю Бабияку 30 лет. Его считают одним из самых успешных молодых киноактеров Республики Молдова. Он же пока не спешит считать себя успешным. Хотя сыграл в целом ряде немногочисленных молдавских кинолент, снятых за последние годы (дебютная полнометражка Игоря Кобылянски – «La limita de jos a cerului» («На нижней кромке неба»), дебютная полнометражка Анатола Дурбалэ – «Ce Lume Minunată» («Какой чудесный мир») и дебютная полнометражка Еуджена Дамаскина – «Beautiful Corruption»), а между съемками играл на сцене Национального театра им. Михая Эминеску. Хотя в начале нынешнего года его отобрали на «Berlinale Talents» – одном из разделов второго по важности и масштабности европейского кинофестиваля после проходящего в Каннах.
«Я играл почти одинаковые роли, играл терпил (жертва, человек, над которым можно поиздеваться, ограбить; слабый, не способный постоять за себя – прим. ред). Возможно, я не смог их сыграть по-другому. Впрочем, я и по жизни не такой уж весельчак. Сделался актером и теперь больше пребываю в депресухе». И это тоже послужило для него толчком временно отдалиться от искусства и пойти работать в совсем другой области.
«Сбежать» из актерского мира Игорю помог автобус. Белый «Iveco» 2002 года выпуска, который он купил в августе прошлого года. Кстати, это самая дорогая вещь из всех принадлежащих ему. Игорю удалось поднакопить денег за счет ролей, сыгранных в нескольких фильмах, и он подумывал вложить их во что-то. Его отец всю жизнь проработал водителем, а теперь управляет фирмой, которая занимается пассажирскими перевозками, и мечтал о том белом «Iveco». Вот так актер Игорь Бабияк оказался владельцем автобуса, а потом и водителем.
Своим автобусом управлял только однажды, да и то эксперимента ради. Вспоминает, что дело было после первого ремонта. С тех пор они потратили на ремонт автобуса примерно сколько же денег, сколько вложили в его приобретение. Как оказалось, инвестиция была не такая уж удачная. Автобус отправлялся в автомастерскую и в тот день, когда Игорь забыл паспорт дома. «Необычный день», – заметил Игорь про себя, когда получил документ где-то за коммуной Стэучень мун. Кишинев.
В фирме своего отца работает больше пяти лет, теперь ему принадлежит часть бизнеса, он отвечает за рейсы на Сергеевку – южный городок на черноморском побережье Украины, известный своими санаториями. Кстати, некоторые здравницы в Сергеевке них принадлежат Республике Молдова.
Но в то утро ему сообщили, что должен ехать в Котовск. Город тоже находится в Одесской области, но расположен на севере в 200 км от побережья и в 120 км от Кишинева. Впрочем, город Котовск, названный в честь советского военного и политического деятеля Григория Ивановича Котовского, который родился в Хынчешть, но умер там, переименовали в Подольск еще в 2016 году, когда Верховная Рада запретила использовать советские названия. Однако на лобовом стекле «машрутки» по-прежнему значится «Котовск». «В противном случае люди возмущаются», – поясняет Игорь.
Петру – основной водитель этого маршрута – взял несколько выходных, чтобы собрать виноград, а Игорю дорога уже была знакома. По ней ему довелось ездить в первые дни на своей новой работе. Перспектива его, конечно, не очень радовала, но смысла возмущаться он не видел. «Работаю там, где надо».
Хотя оба маршрута ведут в Украину и на дорогу уходит примерно одинаковое время – от четырех до пяти часов в одно направление с возвращением на следующий день, Игорь уже убедился, что они, тем не менее, совершенно разные. Волей-неволей на всем протяжении поездки он не перестает их сравнивать.
Во-первых, отличаются машины, впрочем, и дороги, по которым они ездят. «Эта сильно убитая», а не как его. Его «машрутка», на которой ездит в Сергеевку, не кажется ему такой убитой. Отличаются и пассажиры. В Сергеевку отправляются почти в основном в санатории. Это пенсионеры, бюджетники, люди с ограничением возможностей и, в летнее время – отдыхающие, которые едут на море.
Определенная разница обусловлена и приднестровским регионом, который контролирует непризнанная тираспольская администрация, и который приходится проезжать по дороге в Подольск. Первая остановка – на контрольно-пропускном посту у въезда в Дубэсарь.
«Приготовьте, пожалуйста, документы для проверки», – обращается Игорь к пассажирам на румынском, хотя значительная их часть русскоговорящие. На приветствие пограничника весело отвечает: «Bună ziua! Здравствуйте!».
Примерно через полчаса пассажиры получают обратно свои паспорта, также им вручают «миграционки». Следующая остановка – автовокзал в городе Дубэсарь. Игорь сообщает пассажирам, что там они будут стоять минут 15, затем идет поздороваться с тетей Машей – хозяйкой нескольких магазинов, расположенных вдоль перрона.
Когда переступаешь порог, складывается впечатление, что попал на чью-то кухню. На подоконниках горшки с цветами. На окне шириной с весь фасад магазина, то есть примерно в три метра, висят белые портьеры. Два стола, квадратный стол и коробка, обклеенная афишей на русском языке с призывом пожертвовать деньги на заботу о бездомных животных. Рядом – лежак для собаки.
В другой половине помещения – другая вселенная. Там мир торговли. Холодильник для напитков, полки и витрины, где есть все что угодно.
К его недоумению за прилавком, оказывается, стоит незнакомая ему, более молодая женщина.
– А тетя Маша где? – спрашивает Игорь по-русски.
– В поликлинике, – отвечает незнакомка, которая, по всей видимости, предвосхитила его следующий вопрос, поэтому шутливым тоном уверяет, что тетя Маша в полном порядке, а пошла только сделать укол.
Игорь покупает плацынду и пока ест, размышляет о том, что ему предстоит сделать. Сослуживцы рекомендовали, если будет проезжать Приднестровье, купить напиток, о котором он даже не слышал, – бальзам «Космический». «Это уникальный тонизирующий напиток, созданный в 1976 году по заданию ЦКБЭМ (ныне Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С.П. Королева) с участием Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина», – сообщает дубэсарский производитель на этикетке.
Как правило, Игорь покупал приднестровские рубли и у тети Маши – так было проще и быстрее. Меняет она меняет и молдавские леи, украинские гривны.
Но не всем. Только некоторым водителям, в том числе Игорю, ведь он сын Марчела. Впрочем, тетя Маша иногда просит их привезти ей кетчуп, майонез и кофе из Украины, где они дешевле.
И на КПП «Новые Гояны» на выезде из региона пограничник просит купить ему в Украине 10 бутылок растительного масла – там оно дешевле и лучше.
Приднестровцам Игорь покупает продовольственные товары в Украине. Украинцам привозит молдавское вино или дивин. «В этом нет ничего необычного», – объясняет Игорь. Это выходит за рамки профессиональных отношений, это уже чисто человеческие отношения.
.
*
Контрольно-пропускной пункт «Новые Гояны-Платоново» маленький, здесь транспорта меньше и люди более открытые и дружелюбные, уверен Игорь. Машет рукой и по-дружески приветствует приднестровских пограничников и таможенников, а также их украинских коллег.
И те, и другие спрашивают, где Петру – водитель «маршрутки». Вот уже девять лет с небольшими перерывами тот переходит через это КПП дважды в день: на рассвете – в сторону Кишинева, а после обеда – в сторону Подольска. Это единственный маршрут связывающий Кишинев и Подольск. «Дорога настолько плохая, что никому не охота убивать здесь свои машины», – поясняет Игорь.
Иногда и его отец заменяет Петра. Поэтому здесь все знают, что Игорь – сын Марчела, что он актер и что снимается в кино. Таможенник, попросивший Игоря привезти ему постное масло, даже осмелился спросить, пока они ждали выдачи паспортов, почему стал водителем, а не снимается где-то за границей. Хотя бы в Российской Федерации.
Таможеннику непременно захотелось найти на Youtube фильм, в котором играет Игорь. Тот даже не успел отъехать, как таможенник, к которому присоединились двое сослуживцев, уже смотрел с экрана телефона фильм об антикоммунистических протестах, проходивших в апреле 2009 года.
Зато пассажиры не часто узнают в своем водителе ни Виорела из фильма «La limita de jos a cerului» («На нижней кромке неба»), ни Андрея из фильма «Beautiful Corruption», ни Петру из «Ce Lume Minunată» («Какой чудесный мир»). Фильмы [в которых я играл] не из запоминающихся. Меня по–любасику никто не узнаёт».
Впрочем, ему хочется, чтобы его узнавали. Ведь «это важно, я вложил душу. Да, вложил душу, ведь мне хочется, чтобы мир стал лучше, как бы банально это ни звучало. Это как будто из спича Мистера Вселенная.
Людей фильмы, в которых я снимался, не очень задели. А может и задели, но это не получило массового распространения. Так, конечно, было бы лучше. Зачем снимать кино, если оно никак не воздействует, не решает проблему?!».
Между Новым Гояном и Платоново по дороге встречает автобус Балта-Кишинев, который как раз выехал с территории Украины. Администратор маршрута – та же фирма, в которой работает Игорь. Подъехав ближе, водители замедляют ход, высовывают голову из открытых окон и приветствуют друг друга. Но и так им приходиться кричать, чтобы услышать друг друга.
– Пил вчера вечером? – спрашивает Игорь шутливо, показывая, тем самым, что это скорее намек.
– Да, да, – отмечает ему сослуживец, натянуто улыбаясь.
– Ребята рассказали мне, как тебя остановили гаишники. Было очень ржачно.
Водители смеются и машут друг другу рукой на прощание, пока их «маршрутки» движутся в противоположных направлениях.
«Полицейский сказал ему, что, по всей видимости, он пил. Тот ответил, что, действительно, было дело, да только лет 16 тому назад», – объяснил нам потом Игорь прикол про ГАИ.
После перехода границы на обочине его ждет Лена. Она своего рода билетерша, которую наняла транспортная фирма, однако работает только на украинской стороне. На территории Молдовы пассажиры садятся только на автовокзалах, где они покупают билеты. Совсем по-другому обстоят на территории Украины, где люди ждут транспорт на обочине дороги и на перекрестках.
«Это необычный маршрут. Проезжаешь прекрасные места. Да, видно немало нищеты, но и природа красивая – почти дикая», – заметил Игорь.
Вскоре дорога поднимается на холм, а за ним видны только бело-голубые пушистые облака, которые готовятся к закату, а вокруг до самого горизонта раскинулся лес, окрашенный по-осеннему в зеленый, красный, желтый и коричневый.
«Оооо, лепота!», – восклицает Игорь, словно подтверждая сказанное раньше.
Время от времени монотонный рокот двигателя прерывает пассажир, который хочет сойти. «На перекрестке, пожалуйста!». «На повороте. Спасибо. До свиданья».
В таких случаях Игорь тоже сравнивает маршрут на Подольск с маршрутом на Сергеевку. Когда едет в Сергеевку, редко подбирает пассажиров на обочине. Как правило, пассажиры садятся только на вокзалах, обилеченные, и только если переходят границу. Так гласит закон, да и для водителя так проще. Ему остается только довезти людей до санатория. Не то что по дороге в Подольск. Тем более что вот уже несколько дней ручка двери со стороны пассажиров настолько разболталась, что ему каждый раз приходится выходить и открывать ее снаружи.
,
*
Примерно каждые полчаса звонит телефон. Чаще всего люди интересуются рейсом на Сергеевку: Во сколько или в какой день отправляется? Во сколько отправляется обратно и откуда? Есть и конкуренты, поэтому Игорь обзавелся визитками. Кроме того, он вежлив и любезен с людьми: бронирует им билеты, обзванивает родственников пассажиров, чтобы сообщить, когда они будут на месте, если у кого-то из пассажиров нет «мобильника» или же они не слишком умеют ими пользоваться.
Вдруг раздается звонок от бабушки по WhatsApp. Немного обсуждают проект, в котором Игорь участвовал на прошлых выходных и в котором получил премию за лучшее исполнение, а также какой-то конфликт между родственниками. «Ба’, я в дороге сейчас и не очень могу говорить. Перезвоню завтра, когда у меня будет больше времени», – пообещал прежде, чем отключиться.
В WhatsApp у них есть общая группа с бабушкой, мамой, сестрой, тетей и двоюродным братом. Кто-то из них в Италии, кто-то в Молдове. Чаще всего общаются именно так. Там же сообщает им о своих новых проектах. «Семья очень рада за меня, они считают, что мне надо больше сниматься и играть, что работа водителя не для меня. И они правы».
12 лет назад, закончив лицей в родном городе Сынджерей, Игорь отправился вместе с младшей сестрой, Ириной, к матери в Италию. Итальянский он не знал, но его, тем не менее, приняли на факультет промышленной экономики туринского университета. Спустя две недели решил бросить учебу и изучать актерское мастерство в Академии музыки, театра и изобразительного искусства в Кишиневе.
«Я никогда не сожалел о том, что вернулся. Там я был никаким. Я не дышал, я не жил по-настоящему. Просто выполнял план, ведь так надо, так правильно, все хорошие парни получают высшее образование и потом строят карьеру так, как положено. Бросить факультет в Турине было неразумной фишкой.
Не знаю, я не силен характером. Я очень легко поддаюсь влиянию. Я только теперь понимаю, что определенные вещи, которые я делаю через не могу, со временем приносят капец какие хорошие плоды. Но эта фишка с «мне не нравится, поэтому я уйду» порой даже не помогает понять, что именно тебе не нравится.
Я говорю, что мне не понравился факультет, но я ведь и не приложил никаких усилий, чтобы понять его, я просто плюнул на все. Это был шок! Вот прикинь: семья молдаван, родственники, которые работают в театре и которым сложно материально, а я сдаю экзамен на факультет в Турине. Это же определенная перспектива. И у нас существует этот стереотип c европейским образованием. Но я сказал «нет» и отправился изучать актерское мастерство в Кишиневе, когда здесь кино уже много лет никто не снимал, а в театрах актерам приходится сложно».
Там, в Италии, скучал по оставшимся дома друзьям. Когда вернулся, друзья уже разбежались-разлетелись, а Игорь стал скучать по сестре и матери. Он думает, что именно расставание с матерью, которая уехала и оставила двух детей на попечение бабушки и дедушки, больше всего сказалось на нем. А еще расставание с сестрой.
«Это пиздец как больно. Мать уехала, когда мне было 16, и у нее еще сохранились такие рефлексы и поведение, как будто бы мне 20. На расстоянии нескольких тысяч километров от меня она не сумела заметить, как я вырос, повзрослел. Впрочем, я и не сумел очень многое дать, доказать, что очень уж повзрослел.
Но самое жестокое со мной случилось однажды утром. Я рассматривал какие-то фотки с сеструхой и сказал себе: «Я хуею! Ей уже 25, она закончила университет, а я проебал все ее отрочество. И это никогда в жизни больше не вернется. Это просто годы с самыми близкими тебе людьми, которые ты профукал».
.
*
В Красных Окнах – провинциальном городке в 35 км от Подольска – останавливается на 10 минут. На вокзале, который скорее смахивает на парковку, стоят несколько киосков. Здесь его ждут человек шесть.
Впереди – самая ухабистая часть дороги. Ям и рытвин так много, что кажется просто невозможным объехать их. Игорь пытается объезжать хотя бы самые опасные. «Поэтому машина и такая разбитая. Раз в неделю едем в мастерскую, чтобы там что-то поменяли или починили. В Молдове я таких дорог не видел. Здесь интересно как в «Тетрисе». Впрочем, есть в этом и что-то положительное: здесь точное не уснешь за рулем, да и депресуха пройдет».
Из-за того, что в пути слишком шумно, и речь быть не может о том, чтобы послушать музыку. По дороге в Сергеевку, особенно в самом начале, пытался подбирать репертуар для своих пассажиров. Порой включал для них что-то из Бетховена или Вивальди, но выключал музыку, когда замечал, что большинство прикорнули.
Проезжает еще несколько сел, где в «маршрутку» садятся в основном школьники. Кое-кто выходит еще до того, как «маршрутка» доезжает до Подольска. В городе на автовокзале из «маршрутки» Игоря выходят последние пассажиры. Он покупает растительное масло для приднестровского таможенника и едет на место ночевки.
Пару лет назад его отец решил купить дом в пригородном селе Подольска, чтобы мог заночевать там или он, или любой водитель, курсирующий по этому маршруту. В любом случае приходилось где-то ночевать.
Солнце уже село, когда Игорь подъехал к воротам. У него были четкие указания, что надо делать. Сначала заехал на машине во двор. Затем погладил песика Лаки и дал ему кусок хлеба, который его сослуживец замочил в воде еще накануне и который тем временем немного прокис. Затем приготовил поесть для нескольких десятков кур, которые собрались в кружок у забора курятника и ждали его, потом собрал снесенные яйца в ведерко.
Неуклюже выполняет все работы по хозяйству, которые до недавних пор были для него чуждыми. Впрочем, он считает себя настоящим Бабияком. Где-то вычитал, что с польского его фамилия переводится как ребенок, воспитанный женщинами. И поскольку отец постоянно был в разъездах и дома появлялся редко, его воспитанием занималась преимущественно мать, а затем – бабушка. Именно так он объясняет, почему лучше справляется с уборкой по дому, чем с заменой лампочки, к примеру.
Здесь на окраине Подольска он впервые взял в руки тяпку и прополол растущие в огороде арбузы. По такому случаю даже снял live для Facebook. Впрочем, между тем он удалил это видео. Как и многие другие выложенные видео, кстати.
В нынешнего году вновь для него была не только прополка. Лежа на старой деревянной софе на террасе дома, наслаждается «космической» жидкостью при свете звезд и под аккомпанемент сверчков, пытаясь при этом разобраться с собственной вселенной.
«Я часто размышляю над вопросами, на которые у меня пока нет ответа. К примеру, почему я так выкладываюсь, когда играю? Знаю, что это происходит не со всеми актерами, но я и особой дружбы с другими коллегами я не завел, настолько серьезным мне все казалось. Я был постоянно в каком-то максимальном напряжении, в тревоге, переживал, ведь здесь не место для ха-ха и ля-ля. Играть перед людьми – серьезное и ответственное дело.
Дошло до того, что жизнь перестала приносить мне радость. Я больше гонялся за карьерой и славой, боялся, что перестану быть в центре внимания. Была только работа. И больше ничего. У меня не было друзей, семьи, тусовок, отпусков. Не было ничего. Не стану утверждать, что вокруг меня все были плохими. Была и моя вина, ведь я зазвездился (став известным, популярным, зазнаться – прим. ред.). Были только красные дорожки и интерес только к ним. Яркими были только те моменты, а в остальном жизнь была пиздец какая скучная.
А через некоторое время устаешь от всего этого. Я очень сильно устал. Я очень сильно уставал от своей публичности, от необходимости быть образцом. Но с другой стороны, я тот, кто говорит: пофиг, кто ты, не надо жить так, как нравится другим, или по каким-то правилам. Для меня фишка с публичностью – слишком тяжелое бремя. Люди хотят, чтобы ты появлялся на публике, красиво говорил, делил с ними прекрасные мгновения, но мне кажется, что все это лишь обман.
Наоборот, вижу, что мир состоит из многих гадких вещей, которые все скрывают, чтобы все выглядело хорошо и казалось, что у них все отлично. Я часто сдерживаюсь, в смысле, не показываю все. Я интроверт и, мне кажется, часто ношу маску, которая скрывает, насколько я скрытный.
Случившееся нынешним летом напомнило мне о том, что с тех пор, как поступил на факультет, и до настоящего времени, когда начал работать водителем, у меня практически никогда не было денег. Однако жить комфортнее, когда есть немного денег. Знаешь, как давно я мечтаю о собственном телевизоре? С 2008 года. И мне только сейчас удалось [купить его]. Эта работа дала мне такую возможность. Это звучит банально и как-то материалистично, но круто возвращаться зимой домой и смотреть на фильм не на телефоне, а по телевизору.
Короче, с актерством беда. Они [актеры] получают по 200 евро, зарплаты не хватает даже на питание. Они – актеры, с одной стороны им надо развиваться, работать над собой, но с другой стороны им никто не дает время на это, ведь из-за нищенской зарплаты им приходиться работать одновременно в нескольких местах.
Это палка о двух концах. Но и судить их нельзя. Что ни говори о материализме, но утром ребенка Моцартом или Шекспиром не накормишь. И это тоже одна из причин, по которой я ушел из театра. Я был разочарован. Мне было почти 30 лет, но я не мог позволить себе пойти с девушкой в кафе.
Сниматься в кино нестабильно. С другой стороны, в театре есть стабильность, но там платят мало. Мне доводилось за один день съемок получать столько же, сколько составляет мой гонорар в театре за месяц, даже больше на треть. И это гонорар для начинающего. Не знаю, как я прожил там четыре с половиной года. Из зарплаты в примерно 4000 леев, половину платил за аренду жилья. Мне и в голову не приходило купить себе что-то из вещей – мне надо было еще и питаться.
Одевала меня мама, прикинь? Мне было 27 лет… В моем возрасте у родителей уже были дети, они работали за четверых, чтобы прокормить нас, а я жил у отца, когда ездил в Италию к маме, она меня одевала. Как я себя чувствовал? Я чувствовал себя вообще никаким. И это еще не жестоко, хотя мне тогда так казалось. Жестоко когда приезжаешь в санаторий, видишь детей-инвалидов и понимаешь, что все это пыль.
В последнее время я постепенно прихожу в норму, становлюсь самим собой, исчезают маски. Начинаю понимать, кто я. Связь с действительность у меня хорошая. Я живу свободнее. Заметил, что могу смотреть людям в глаза. Начинаю радоваться простым вещам, которым не радовался, когда был актером.
Мне очень нравится актерство, искусство, но жизнь нравится еще больше. Очутившись из-за кулис в гараже, я испугался, но это научило меня тому, что каждая работа достойна уважения, что порой неважно, как называется твое ремесло, главное, сколько денег оно приносит.
Я хочу заниматься актерством параллельно еще с чем-то. И это что-то должно обеспечивать мне комфортную жизнь. Работа шофером в долгосрочной перспективе не обеспечит комфорт. Представь, что у тебя семья, а ты одну ночь спишь дома, а другую – нет. Мне такой жизни не хочется.
Кроме того, я начинаю уставать от дорог и от этой ответственности, ведь жизни людей зависят от тебя. И если дома ты что-то сделал и по своей вине остался на четыре дня без света, то не беда, но если устроил в аварию и пострадали люди, то это уже совсем другое дело. На этой трассе недавно была авария и человек восемь погибли. «Маршрутка» врезалась в бензовоз».
Вместе с тем, именно дороги помогли ему навести порядок в своих мыслях. Время, проведенное в Украине между поездками или же под сенью ореха во дворе, который расположен на окраине села под Подольском, либо на крыше санатория в Сергеевке, где ему казалось, что на всем белом свете остались только он и море, помогло ему понять, чего ему хочется. Ему хочется жить спокойной жизнью и получать удовольствие от жизни. Игорь уверен, что это оптимальное решение.
Ему даже удалось наметить план на следующие несколько месяцев. Намеревается переехать в Бухарест на некоторое время, но до этого надо поднакопить деньжат. «Хочу накопить достаточно на пару месяцев, на случай если не найду работу».
Тем временем внимательно следит за конкурсами по отбору актеров, при этом неважно, находится ли он в Сергеевке, Кишиневе или Бухаресте. Это, несомненно, важно для отношений с отцом, которому надо будет сообщить обо всем, когда настанет время.
«С другой стороны, если через два месяца мне случится влюбиться в служащую украинской таможни и у меня поменяются все планы и мысли?! Ведь жизнь, по–любасику, круче, чем кино. В моем случае – стопудово».
.
*
Ночью он больше дремал, чем спал. И не из-за одолевавших его мыслей, а из-за того, что с приближением утра мыши на чердаке шумели все громче. Еще не было шести, когда зазвонил будильник. На улице темень. Включает фонарик на телефоне и выходит.
Протирает лобовое стекло «маршрутки», ставит бутылки с растительным маслом так, чтобы они не мешали пассажирам, меняет носки, расчесывает волосы, чистит зубы и кормит птиц. Еще раз убедился, что куриная слепота это не чей-то вымысел. Игорь так и не понял, кто кого больше испугался: он сам, когда курица, спавшая на неком подобии окна, пригнула ему на руки, или курица, когда он нарушил ее сон.
На заре был почти у автовокзала в Подольске. Там собравшихся пассажиров оказалось больше, чем мест в маршрутном такси. Первыми в салон заходят те, кто отправляются в Бендеры или Кишинев.
На светофорах Игорь всматривается в линию горизонта. «Вся прелесть этого маршрута – восход солнца. Это напоминает мне о детстве, об отрочестве, о том, как ходил в школу. Там я был душой компании. Нигде такое больше не повторилось.
Переход из одной школы в другую, от отрочества к взрослой жизни был очень жестким. Живешь в селе и находишься в своем небольшом кругу людей, чувствуешь себя в своей стихии, веришь людям, а когда переезжаешь в город, люди там другие, да и все там другое.
Начинаешь тосковать всю жизнь о той поре, когда все было ясно, когда все было хорошо. Надо просто поменять пластинку и принять людей, но ты по–любасику это не делаешь».
Многие аспекты личной жизни, которые волнуют его, Игорь предпочитает обсуждать только с собой и пытается придерживаться философского подхода: случившееся уже не изменить и не стоит мучиться, размышляя об этом бесконечно, и грызть себя. Этот урок он тоже усвоил за этот последний год.
Дорога в Кишинев по-утреннему сонная. Те же ухабы, те же звуки, тот же стук двери, когда пассажиры сходят. На границе украинцы проверяют машину так же тщательно как и накануне. Со скучающим видом люди следят за этим ритуалом. На приднестровской границе Игорь спрашивает, где оставить бутылки с растительным маслом. Ему показывают на багажник машины. Задание выполнено.
В Бендерах выходит больше пассажиров. В основном это пожилые женщины, которые едут на рынок. Их место занимают новые пассажиры. Прежде чем опять отправиться в путь, Игорь успевает поздороваться с тетей Машей, справиться о ее здоровье и купить кофе. И только когда поставил стаканчик на специальную поставку справа от руля, заметил надпись на нем – «Лондон».
Именно в Лондоне ему предстоят съемки молдавского фильма о пенсионере, который отправился в британскую столицу трудиться, чтобы помочь дочери выплатить кредит. Задумка старику не удается, поэтому он возвращается домой.
«Я его встречаю и везу к дому, за которым ему предстоит ухаживать. Герой, которого я играю, работает с бандитами, и он тоже в каком-то роде бандит. До этого я играл только правильных и послушных парней, которые не нарушают закон. На этот раз мой герой немного отличается, но в итоге оказывается, что это все-таки добрый человек», – рассказывает Игорь о своей новой роли.
Сразу после въезда в Кишинев пассажиры начинают выходить. Игорь не бурчит, а останавливается каждый раз, когда кто-то просит. На остановке на Старой Почте женщина благодарит за то, что довез ее домой без происшествий. Она нянчила внуков на Украине, а теперь возвращается, чтобы заниматься уже кишиневскими. Игорь звонит сыну этой пожилой женщины и сообщает, что оставил ее на остановке как договаривались.
На вокзале прощается с последними четырьмя пассажирами. У него остается менее трех часов на то, чтобы заехать на машине в гараж, затем забежать домой принять душ и перекусить. И, что самое важное, успеть вовремя вернуться на первую платформу. В 12.40 ему опять отправляться в путь и ехать той же дорогой между «тут» и «там». Только уже с другими пассажирами.
Татьяна Ецко