Дом белых дверей

Прим. ред. – Дорогои читатель, предупреждаем что данний техт содержит изображения и описания которые могут эмоционально повлиять на тебя. 

Ближе к обеду отделение затихает – пересменка давно прошла, все перевязки сделаны, а врачи с медсестрами заняты рутиной. Тишину отделения прерывает звонок в дверь – громкий и резкий. Снаружи за закрытой дверью стоят две женщины – это мать и дочь. Они ждут, пока им откроют дверь в паллиативное отделение Муниципальной больницы № 4.

Санитарка распахивает дверь, женщин останавливают у входа – после пандемии коронавируса всем пациентам перед госпитализацией делают экспресс-тест на COVID. В 2020 году здесь была вспышка COVID, тогда почти весь персонал переболел им одновременно, с тех пор тестирование на него стало обязательным. Тест отрицательный, женщины проходят в холл, их встречает Татьяна Петровна – врач отделения. Пока санитары готовят койко-место для новой пациентки, дочь пожилой женщины общается с врачом. Их голоса тихие и спокойные, лишенные эмоций.

Пожилая женщина стоит молча, держа свою дочь за руку. Это происходит минут 10, потом санитарка берет пожилую женщину под руку и медленно ведет новую пациентку в отведенную ей палату.

Это большая комната с высокими белыми потолками, разделенная на три части деревянными перегородками. У окон – две комнатки для пациентов, у двери – помещение с гладильной доской и шкафами. Двери перегородок закрыты шторой. Пожилая женщина остановилась перед своей новой кроватью. Пока ей готовили постельные принадлежности, она не двигаясь просто смотрела вниз, на кровать. Когда кровать была готова, молча легла на нее, затем повернулась лицом к стене.

.

Белые двери

Перекресток улиц Колумна и Петру Мовилэ хотя и расположен в самом центре столицы, популярностью среди туристов он не пользуется – здесь нет важных достопримечательностей и хипстерских кафе, а редкие прохожие оказываются здесь только по необходимости.

Главной доминантой этого перекрестка можно считать двухсотлетнее здание, прячущееся за невысоким забором из черных металлических прутьев с острыми наконечниками сверху. Дом был построен в начале XIX века еврейской общиной, а сейчас это Муниципальная больница № 4, в которой находится самое большое в Республике Молдова отделение паллиативной медицины.

Рак – одна из главных причин смертельных исходов в Республике Молдова. А точнее, он на втором месте после респираторных заболеваний. По данным Национального агентства общественного здоровья, более 180 тыс. человек скончались от той или иной формы рака за 1990-2022 годы. Это число сопоставимо с численностью населения городов Бельцы, Кахул, Орхей и Унгень.

Внутри здание кажется симметричным. Сначала посетитель попадает в просторный коридор, украшенный комнатными растениями, а оттуда – в квадратный холл со столом и креслами. Из него направо и налево – коридоры, ведущие в палаты.

Справа – первый кабинет для врачей, далее чередуются мужские и женские палаты. В конце коридора расположена небольшая комнатка, где медики готовятся к предстоящим процедурам – готовят растворы, уколы, перевязки. В конце коридора вход в другой коридор поменьше – там изолятор для особо тяжелых пациентов, душ и туалет, и всегда закрытая белая дверь – в отделении нет собственного морга, поэтому в случае смерти пациента, его транспортируют в морг на Рышкановке. До приезда спецтранспорта умерших увозят в эту маленькую комнату без батарей.

Слева от холла находится кабинет для медсестер, дальше – палаты для пациентов, в маленьком коридорчике располагается так называемая столовая, хотя столовой здесь по сути нет, так как пациентов кормят прямо в палатах. В конце коридора – второй туалет.

Не сразу замечаешь маленькую дверь с выходом на лестницу на первый этаж. Оказывается, здание двухэтажное. Из-за перепада рельефа с фасадной стороны оно кажется меньше, чем на самом деле.

Из-за белых стен в помещении всегда светло, даже если за окном пасмурный февральский день. По коридорам гуляет легкий сквозняк, приподнимая занавески, но несмотря на это, в палатах всегда тепло. Периодически в коридор выходят пациенты – кто-то на костылях, кто-то на инвалидном кресле.

Те, кто чувствуют себя лучше, выходят в коридор к розетке, чтобы зарядить телефон, другие же просто идут в туалет. Но в палатах есть и те, кто никогда не встает с постели. Здесь нет привычных для больничного отделения звуков: радио или телевизора, разговоров и смеха.

Во всем отделении одновременно работает около 10-ти человек – это санитары, медсестры и медбратья, врачи. У них всегда полно работы – здесь лежат в среднем по 35 человек, и всем нужно внимание. Врачи работают с утра и до вечера, а вечером их сменяет дежурный врач. Медсестры и санитары работают сутки через двое.

Врачи делают обход и назначают лечение, медсестры и медбратья делают перевязки и ставят уколы и капельницы, санитары занимаются всем остальным – кормят, меняют подгузники, помогают пациентам передвигаться, если те не в силах.

.

Palliative care

Люди в терминальной стадии рака из-за поражения метастазами внутренних органов испытывают невыносимую боль. Она настолько сильная, что человек не может даже думать о чем-то другом, кроме как об ее избавлении. Чтобы хоть как-то заглушить боль, им выписывают наркотические вещества, такие как «Трамадол» или морфин, однако в домашних условиях разрешено использовать малые дозы, которые спустя время не помогают. Если человек доходит до такой стадии, родственникам приходится принимать тяжелое решение – отправить своего близкого в больницу, где ему обеспечат паллиативный уход.

Паллиативная помощь, вероятно, самая тяжелая область медицины с моральной точки зрения, потому что ни у кого нет иллюзий по поводу выздоровления пациентов. По сути, самая главная задача паллиативного отделения – обеспечить нормальный, насколько это возможно, уход человека из жизни.

Помимо раковых больных, в отделении так же лежат и люди пожилого возраста, люди с серьезными проблемами психики и с другими тяжелыми заболеваниями. У каждого что-то свое. В  2023 году, по этой секции прошлись 964 пациентов, из них где-то 65% с онкологическими заболеваниями.

По статистике, 30% пациентов умирает в стенах отделения – это порядка 300-350 человек в год. И это неплохой показатель, по словам врача – это означает, что они правильно выбирают пациентов для госпитализации.

В отличие от отделения реанимации в больнице «скорой помощи» и городских больниц, здесь нет экстренных случаев. Пациентов записывают на госпитализацию заранее. Всего в отделении может быть около 40 пациентов. Каждый день кто-то приходит, кто-то уходит.

.

«Я знал, куда шел»

Николаю 24 года. Он закончил медицинский колледж, сейчас работает медбратом в Муниципальной больнице № 4. За его первую смену умерло 5 пациентов. И это всего за несколько часов. Сейчас его восприятие смерти изменилось: «Я знал, куда шел».

Утром после пересменки он со своей коллегой Леной – тоже молодой медсестрой, отправляется в специальную комнату для подготовки к утренним перевязкам. Перевязки нужны пациентам c пролежнями. Как правило, пролежни они образуются у пациентов, которые долгое время находятся в одинаковом положении — обычно в лежачем. Порой и рак в терминальных стадиях может проявляться в виде открытых ран на теле – отсутствует кожа, оголяются нервные окончания. Обработка «Бетадином» и регулярные перевязки помогают поддерживать пролежни в более-менее нормальном состоянии.

«Я надеюсь, ты сегодня ничего не ел», – поинтересовался Николай перед нашим совместным обходом. Мы зашли в первую палату – мужскую. Это самая большая палата в отделении – здесь лежат 8 человек. Как только мы зашли, один из пациентов попросил сигарету: «Эй, парень! Парень, сигареты есть? Я сорок лет курил, и что мне теперь делать? Я хочу сигарету!». – «Мужчина, вам можно курить, но в больнице курение запрещено, с этим ничего не поделать». Он обиженно закрыл лицо руками: «Все мне можно!».

Когда Николай с Еленой закончили перевязку первому пациенту, Николай спросил у всех, у кого еще есть раны. Мужчина, попросивший сигарету, приподнял руку. Он повернулся лицом к стене, спина оголилась, и на крестце показалась большая открытая рана. Николай аккуратно обработал рану «Бетадином», и мы вышли из палаты.

В следующей палате мы увидели женщину с раком молочной железы в терминальной стадии. На месте груди была большая рана, отсутствовала кожа. Пациентка терпеливо ждала, пока Николай с Еленой закончат процедуры.

В этот день перевязки заняли около 50-ти минут. Но каждый день по-разному, в зависимости от того, какие пациенты находятся в стационаре. Елена говорит, что иногда на это может уйти до 4-х часов. Это случается, когда абсолютно каждому пациенту требуется перевязка.

После обеда в отделение заходит Елена – медсестра физиотерапевт. У нее в руках аппарат для магнитной терапии – он помогает улучшить циркуляцию крови. Этот аппарат нужен только тем, у кого нет рака, т.к. при раке подобные процедуры запрещены – они могут сделать только хуже. «Моей маме на днях исполнилось 85 лет. Когда я помогаю нашим пациентам, мне кажется, что я помогаю и своей маме».

.

«Самое тяжелое – сообщать родственникам о смерти их близкого»

Раду – дежурный врач. Его смена начинается вечером и заканчивается утром. По совместительству он работает и в больнице МВД: «До этого я работал в тюрьме. Получается, что раньше лечил заключенных, а сейчас – полицейских». Дежурным врачом в паллиативном отделении трудится уже четвертый год: «Но за четыре года работы здесь так и не привык говорить родственникам, что их близкий человек умер».

На часах 6:50 утра. Совсем скоро будет «пересменка», а пока в коридорах поочередно горят специальные лампы, обеззараживающие помещение. В палатах еще темно, пациенты спокойно спят. Младший медицинский персонал готовится передавать смену.

В небольшом коридоре в центральной части стоит койка с очень слабой старушкой. Она дышит очень тяжело, как будто в ее легких много жидкости. Ее хрип нарушает утреннюю тишину помещения. Медсестра Татьяна, которая занимается документами, тихо говорит: «Эта бабушка совсем плоха».

Пока ничего не происходит, я просто слоняюсь с камерой по пустым коридорам. За окном еще темно. Проходя в очередной раз недалеко от койки, на которой лежит бабушка, замечаю, что стало тихо. Подхожу чуть ближе, останавливаюсь и вижу, что одеяло в области груди на ней больше не приподнимается. Зову врача: «Подойдите, посмотрите пожалуйста». Раду подходит к пациентке, дотрагивается до ее руки, щупая пульс, и оборачивается ко мне – все. Эту бабушку госпитализировали около недели назад, ей было 84 года. Смерть гуляет по коридорам здания, построенного в XIX веке.

Дальше все происходит очень быстро и отлажено. Санитарки раздевают умершую, перекладывают на металлическую каталку. Следующий шаг – звонок родственникам. Они должны подписать необходимые документы, также следует вызывать спецтранспорт для перевозки тела в морг.

Персонал старается отгородить других пациентов от подобных вещей. Когда кто-то умирает, пациентов просят зайти в палаты, чтобы этого никто не видел. Если кто-то все же замечает происходящее, реакция может быть разной, но она всегда есть, потому что все понимают, что они могут быть следующими.

В этом доме белых дверей не бывает историй с счастливым концом.

P.S. Когда я начинал работать над этой историей, понимал, что для меня лично это будет очень травматичный опыт. Читатели, которые с нами давно, возможно, помнят мою историю о стомированных людях. Это была история о моем отце, который с 2012 года боролся с раком мочевого пузыря. К сожалению, 4 января 2021 года его не стало. Он умер во сне в Рыбницкой городской больнице. Смерть наступила в 6 часов утра из-за отказа почек. У него была терминальная стадия рака. Перед тем как заправить пленку в фотоаппарат и переступить порог этой больницы, я понимал, что мне предстоит увидеть и то, что произошло с моим отцом. Три года назад я был тем самым родственником, которому утром позвонил врач.