Деньги, работа и COVID-19

Как изменяется жизнь, когда начальник объявляет, что урезает зарплату на 50%, хотя ты по-прежнему выполняешь всю норму? 

Или когда после трудового дня возвращаешься домой, где тебя ждут шесть ртов, а ты бросаешь на стол 50 леев либо показываешь пустой карман?

Или когда ты в одиночку воспитываешь двух детей, а твой доход зависит от клиентов, которых уже не можешь принимать в своем салоне?

Или когда все запланированные мероприятия были отменены, а ежедневник на 2020 год оказался бесполезным предметом?

Или когда тебе приходится выходить из своей зоны и комфорта и приступать к изменениям, которые тебе никогда не улыбались?

Мы пообщались с несколькими нашими согражданами и спросили о том, каким образом пандемия COVID-19 изменила их жизнь, а также о том, как они справляются с новыми обстоятельствами.

.

Константин, 54 года, таксист, Чимишлия

С тех пор, как началась вся эта канитель с коронавирусом, я перестал выполнять ежедневный план. Раньше выплачивал хозяину 300 лей, а все, что оставалось, было нашим. Скажем так, зарабатывал в день где-то по 200-300 леев. Теперь хозяин перестал требовать те 300 леев, но подсчитывает «свои» деньги на километр. То есть, если мы наматываем за день 20 км, то умножаем их на 1,80 лея. А остальные деньги наши.

Извини, и что я принесу домой?! Если раньше норму за день выполнял на 80-90%, то теперь едва набегает на 30-40%, а порой вообще на 20%. Сами посчитайте: машина принадлежит фирме, но соляру покупаем мы, мойка машины тоже на нас, ходовая тоже на нас, да и за парковку сами же платим. К тому же еще и врачу положи в карман лей пять, когда он осматривает нас прежде, чем выдать путевой лист. И так каждый день.

Теперь я едва наматываю 50 км в сутки. Порой прихожу домой вообще ни с чем. И таких дней очень много.

Нас в семье пятеро. Плюс нас двое. А ты приносишь 50 лей или показываешь пустой карман. Представляешь? Слава богу, у нас много закруток и мы питаемся тем, что заготовили на зиму. А если уж заводится кое-какая денежка, то покупаю и кусок колбасы – очень уж она мне нравится. Но если денег нет, питаемся тем, что есть.

В хорошие времена выходил на работу в шесть утра и весь день крутил баранку – до 11-12 ночи. Были люди и была работа. Отдыхал не больше часа в обед. Сейчас работаем в лучшем случае часа два за весь день. В остальное время торчим на вокзале. Уже не выхожу на службу в шесть – все равно нет работы. Приеду к 7-8 утра, отвезу пару человек и все. До обеда – затишье.

У нас еще кредит – пару тысяч лей. Возникли непредвиденные обстоятельства в семье. Не удалось выплатить. В прошлом месяце уже ничего не заплатил. Из банка звонят мне каждый день и напоминают о кредите. Сказал им пусть приходят, надевают на меня наручники и все дела.

После начала пандемии выполнил план только однажды. Заработал хозяину 300 леей, а остальное оставил себе. Это было 21 апреля – на третий день после Пасхи. Думаю, тогда у людей закончились запасы съестного и они стали выходить. Посмотрим, что будет через неделю, когда опять захотят есть.

 

Еуджения, 33 года, психолог, Кишинев

Когда официально объявили о первом случае заражения в Молдове, я думала, что на работе у меня накопится множество невыполненных дел, ведь я не смогу выезжать. Но когда сообщили, что школы закрываются почти на две недели, поняла, что все это продлится гораздо дольше, чем я себе представляла.

В ту неделю я пережила два огромных разочарования. Первое: все это продлится долго и никто, не знает, сколько именно, а мы останемся уязвимыми и лишенными надежды. Второе: не существует системы либо структуры, которой можно доверять в это время. Итак, мы оказались в таком положении, когда можем рассчитывать только на себя.

В те дни, когда доводилось ездить на троллейбусе, то чувствовала себя как голливудских фильмах: бесконечные аудиоролики о вирусе и способах заражения, люди в массах, постоянные разговоры на эту тему, а также суровые взгляды, брошенные в сторону тех, кто «осмеливался» чихнуть или кашлянуть.

Два дня ходила на работу и обратно пешком, хотя это означало целые километры.

Затем взяла отпуск на неделю, а потом возобновила работу, но уже из дому. Через неделю нам сообщили, что из-за мирового кризиса нам сократят зарплату на 40-50%, хотя мы продолжим отрабатывать все часы. Обязанностей меньше не стало, зато нагрузка стала еще больше.

В такие времена выбирать не приходится – работаешь, чтобы платить за съемное жилье и содержать себя. Повезло, что были кое-какие сбережения, поэтому стресс, связанный с деньгами, был немного меньше. Кроме того, я даже смогла пожертвовать немного денег тем, кому, действительно, нечего было кушать.

.

Алла, 40 лет, парикмахер, Кишинев

Единственным источником доходов был салон. Мой заработок зависит от клиентов. Они – мой источник. Однако с 17 марта, когда парламент объявил чрезвычайное положение, я сижу дома.

В одиночку воспитываю двух детей. У меня нет никакой материальной помощи или дополнительного дохода. К тому же на мне еще и кредит. Коммунальные… Мне надо кормить своих детей. Причем с тех пор, как они сидят дома, не только три раза в день, а чаще. Дети дополнительно занимаются математикой и английским. Оба. Дважды в неделю.

Хорошо, что было кое-что отложено на черный день. Теперь я потихоньку «таскаю» оттуда денежку и все оплачиваю. Дети должны кушать, за их занятия надо платить, и неважно, пандемия в стране или нет.

Чего греха таить, бывало, брала клиентов тайком, но как иначе выкручиваться-то? На что жить? Сбережения заканчиваются…

1 июня мы собирались на море. Аванс выплатили перед этим хаосом. Мы не знали, куда все скатится. Уже никуда не поедем. Дети очень огорчились. Они ждали целый год, чтобы увидеть море.

Не знаю, как будем справляться и после того, как закончится коронавирус, ведь клиенты начнут экономить. Что ни говори, и у них бюджет несет потери. А это значит, что те, кто приходили ко мне краситься, теперь начнут краситься дома, а ко мне будут записываться только на стрижку

.

Александру, 32 года, фермер, Рышкань

Когда началась пандемия, мы подумали, что у нас возникнут огромные сложности, ведь это совпадало с сезоном нашей продукции – козье молоко, козий сыр, козлята на мясо. Мы не представляли себе, как сможем сбывать продукцию.

До пандемии сбывали продукцию через торговцев. У нас не было прямого контакта с покупателем. Поэтому приходилось делиться деньгами с торговцами. Они получали 20%-50% стоимости. Вот почему, недолго думая, тем более что о нас никто не знал, открыли страницу на Facebook. Мне это казалось так сложно…

Первый заказ поступил из Кишинева. Мы «заработали» только на дорогу, ведь из Рышкань до Кишинева 170 км. После второго заказа выручка была чуть больше. Люди полюбили нашу продукцию, начали оставлять отзывы на Facebook. Когда появилось еще несколько отзывов, посыпались заказы.

Теперь мы приезжаем в Кишинев трижды в неделю. Я просыпаюсь в три часа утра. По дороге оставляю заказы еще в Сынджерей и Орхей, а в 7:30 я уже в Кишиневе. Домой возвращаюсь к полуночи. Все отлично, хотя я сплю всего пару часов.

В прошлом году мы хранили брынзу на складе. Сейчас на складе у нас нет ни килограмма. Сбываем всю продукцию. 

Да, сложно с поставками, ведь приходится доставлять заказы каждые два дня, но мы наладим и этот аспект. Откроем несколько киосков по ул. Каля Басарабией [в Кишиневе] и когда поступит заказ, его доставят клиенту всего за полчаса. Уже не будет таких задержек как сейчас. Мы откроем и сайт, что для меня совершенно новое. 

Мне хочется, чтобы мы стали брендом, и надеюсь, так и будет. Честно, я не ожидал, что этот вирус вытащит меня из зоны комфорта, и отправит в другую. С другой стороны, мои родители пенсионеры, поэтому очень высок риск заразить их, ведь я контактирую с людьми при доставках. 

.

Лилия, 42 года, преподаватель немецкого, Кишинев

Сидим дома, но коммунальные-то нужно оплачивать. Я – единственный источник дохода в семье. Муж еще не получил зарплату в университете. У нас двое детей, а у одного из них на носу экзамены на степень бакалавра – через месяц с лишним.

В начале пандемии в первые три недели не было никакого дохода. Мы были настроены скептически и не думали, что все так обернется, и мы начнем работать в режиме онлайн. Проводишь занятия немецким с желающими – получаешь зарплату, а не проводишь – не получаешь.

Во-первых, сократилось количество часов. Если до пандемии занятие длилось 2 часа 15 минут, то теперь в режиме онайлн – только полтора часа. Больше невозможно работать. Соответственно, увеличивается продолжительность курса, ведь у нас есть определенные стандарты качества, надо выполнять определенную педагогическую нагрузку.

И если раньше курс длился шесть недель с половиной, то теперь он растягивается на три месяца. То есть, чтобы получить те же деньги, приходится работать три месяца, а не шесть недель.

Книги включены в стоимость курса, значит, нам же приходится ездить по городу и разносить их, а это означает дополнительные, то есть непредвиденные, расходы. 

Учащихся тоже стало меньше. Взрослые настроены более скептически, поэтому по-другому они относятся к режиму онлайн. Особенно люди старше 40 лет. Им сложнее, ведь они должны видеть, что написано в тетради. 

Некоторые контракты пришлось приостановить, ведь были люди, которые заявили, что не хотят проводить занятия в режиме онлайн. И я их понимаю. Если в семье всего один компьютер и есть еще и дети школьного возраста, конечно, ты забросишь свои курсы немецкого ради ребенка, чтобы хотя бы он мог заниматься в режим онлайн. Поэтому мы возвращаем деньги в таком случае.

Зато дети и молодежь более гибкие. Быть может, и школа приучила их к такому режиму с тех пор, как начался карантин. Я никогда не думала, что смогу проводить эффективные занятия в режиме онлайн. Кстати, никогда не была сторонником этого метода и не приветствовала его.

.

.

Мирела, 29 лет, организатор мероприятий, Кишинев

Работаю несколько месяцев в год. У меня нет стабильного источника доходов. В зимнее время заключаются договора, а уже летом мы выходим на работу. Планировали приступить к работе в конце апреля – начале мая, но все пошло прахом. Ежедневник на 2020 год оказался ненужным предметом в доме. Записывай – не записывай, уже и не знаешь, сбудутся ли планы людей.

Все мои клиенты решили перенести свои мероприятия. В основном, это были свадьбы, а люди не могут ждать до 15 мая, когда Додон скажет им, разрешается ли проводить мероприятия на 50 или на 200 человек. Поэтому некоторые клиенты перенесли свои мероприятия на осень, а другие – на 2021 год. 

Кто решил перенести все-таки на осень, пересмотрят формат торжества, если будут ограничения насчет численности. Мы обсудили эти аспекты с молодоженами, с ресторанами. Представители ресторанов говорят, что это логично. Если в договоре написано 120 человек, но государство не разрешит, они подчинятся требованиям

У нас были запланированы ресурсы для инвестиций – костюмы танцоров, реклама и продвижение, социальные медиа.

Соответственно, мы сейчас живем за счет расходов, запланированных на другие цели. На эти же деньги покупаем продукты питания и оплачиваем коммунальные услуги.

Мы максимально затянули пояса. У меня двое детей. На июль я не стала планировать мероприятия, ведь в августе в местах для отдыха слишком многолюдно. Теперь же, естественно, никакого отдыха не будет. Пришлось отложить и командировки. У нас было намечено несколько мероприятий за границей – в Греции, Испании, Румынии. Сложно и для меня, ведь большинство клиентов из-за рубежа. И если у них все гораздо яснее, то у нас пока еще все повисло в воздухе.

Что касается моих работников, к примеру, танцоров, то их привлекают к работе для конкретного проекта. В сложившемся положении я не могу обеспечивать им то же число мероприятий, ведь и у нас многие перенесены. И у них, как и у всех, все находится в режиме ожидания. Очень сложно. 

.

Валериу, 48 лет, официант, Сорока

Работаю официантом 21 год. Ресторан закрылся 10 марта, сейчас только жена зарабатывает. Она работает в больнице. Хорошо хоть она не заразилась, а то было бы весело.

Заработка жены хватает строго на питание и коммунальные. Об одежде даже не думаем. Тратим только на строго необходимое.

Мы не привереды в еде, у меня жена на своего рода диете, поэтому у нас в холодильнике одни салаты.

У нас две дочери. Старшая на последнем курсе Педагогического колледжа, а младшая – в девятом. Не знаю, что будем делать, ведь обе хотят продолжить учебу. Знаете, я паникер по своей натуре. Повезло с женой – она настроена оптимистичнее. 

Я работал преимущественно на заказах – свадьбы, крестины, торжества по случаю крестин, дни рождения. Одну неделю работал, а другую был дома. Теперь сижу дома неделя за неделей. В месяц зарабатывал порядка 4000 леев. Да еще чаевые. Выходило неплохо. Теперь я ничего не получаю. Хозяин только однажды выдал небольшую помощь. Он тоже понимает, что у нас семьи.

Когда работаешь в этой сфере, то уже не можешь дождаться, когда снимут все ограничения в городе. Вижу, они не думают открывать. Надеюсь, получится наверстать, а наш ресторан сможет принять перенесенные заказы. Быть может, летом у нас будет больше работы.

Но если начнется вторая волна инфекции в ноябре, как поговаривают, не знаю, что мы будем делать. Я всерьез задумался о возможности сменить место работы. Хотя никогда не мог работать в другой области. Пытался, но все равно возвращался к работе официантом.

.

Жанета, 46 лет, уборщица, Кишинев

С 11 марта сижу дома. Предприятие отправило нас на 14 дней в вынужденный отпуск. Я взяла две недели в счет будущего отпуска на тот случай, если государство окажется неплатежеспособным. Нам там сказали. Раз уж так случилось, мы тоже стараемся проявлять понимание. Когда настанет мой черед уйти в отпуск, буду работать. Хорошо, хоть зарплату выплатили вовремя. Но что мы получим в этом месяце, не знаю.

Калымов никаких нет. Я дополнительно убиралась по кабинетам. А теперь – кукиш! В день было по четыре кабинета. Теперь осталась только на зарплате, а эти деньги курам на смех.

У меня наступает кризис. Не знаю, как буду оплачивать коммунальные. Останемся в должниках. Когда начался кризис, мы и отопление отключили. Однако в счетах за газ прислали 100 кубов – почти 700 леев. Не знаю, где взять такие деньги… Я купила еще кое-какие лекарства и деньги закончились.

Не знаю, что буду делать завтра. Никто ничего не дает. Даже не могу устроиться куда-то на работу. Сижу дома и все. Как в тюрьме.

Да и от «вкусняшек» пришлось отказаться. Перестала ходить по магазинам. Питаюсь тем, что есть дома, – гречкой, кашей. Муж в Германии у детей, а я сейчас одна. Когда все мои были дома, еда без мяса даже не считалась едой, а теперь я сварила суп на домашней лапше. Без мяса. Я стала гораздо экономней.

Иллюстрации Дианы Рошкован